Чародей фараона - Владимир Лещенко Страница 25

Что-то пребольно укололо босую ногу.

Посмотрев вниз, парень с удивлением увидел вцепившегося в большой палец скарабея.

– Э, братан, ты меня с чем-то перепутал… – он стряхнул надоедливое насекомое.

Отлетев на пару шагов, жук не бросился бежать прочь, а целеустремленно заторопился вновь к ноге Даньки.

Новый укус, на этот раз в другую ногу: сразу два священных жука пытались прокусить его пятку, а на помощь им спешило еще три сородича.

– Тьфу ты!

Не сдерживаясь, он принялся топтать наглых жесткокрылых. Волчок присоединился к нему, прибив лапами и проглотив еще с полдюжины скарабеев, возникших непонятно откуда.

– Джеди!! – испуганно заорал с колесницы Каи, остолбенело наблюдавший избиение священных насекомых. – Джеди, что ты делаешь?!!

Приятель вопил, словно жуки вцепились ему… не будем уточнять – куда.

– Ра не простит…

Даня на секунду замер, отвлеченный криком. Но тут начал визжать Путеводитель: – Идиот!! Кретин!! Спасайся!! И тут Даниил Горовой увидел… От бархана к ним несся черный, сверкающий на солнце вороненым металлом, скрипящий и пищащий поток. Их преследовала целая армия скарабеев. – О, мы прогневили Ра! – взвыл толстяк, закрыв лицо руками и падая на дно повозки. Данька схватил поводья и что есть сил пустил колесницу вперед. Упуат еле успел к ним запрыгнуть и прижался к ноге приятеля.

Вся масса скарабеев, воинственно пища и шелестя хитиновыми панцирями, устремилась за ними.

…Они бы, несомненно, ушли – даже самому шустрому жуку, пусть и управляемому могущественной потусторонней волей, не догнать хорошую лошадь, а тем более – пару. Но подвела техника. Щелкнув, вылетела чека, и через секунду слетевшее с оси колесо укатилось куда-то за бархан.

Археолог еле успел перехватить поводья и придержать коней – иначе лететь бы им с Каи кувырком. Медленно протащившись по песку метра три, колесница стала.

Спустя минуту ковер из жуков уже охватил их со всех сторон плотным кольцом радиусом метров в тридцать. Лишь небольшой участок песка вокруг колесницы был свободен от них, а в центре его находились полностью впавший в прострацию Каи и Данька.

И еще – Упуат. И вот он-то и начал действовать.

– Ах, значит, так?! – прорычал Открыватель Путей. – Ну, вы этого сами хотели!

Пес перекатился на спину, ловко свернулся калачиком, накрыв нос хвостом, затем каким-то непонятным образом покатился колесом, стремительно обежав вокруг повозки.

Жуки как по команде ринулись в атаку, но опоздали на какие-то мгновения. Черно-серое колесо принялось все быстрее и быстрее нарезать круги, давя озверевших скарабеев в лепешку.

Вот уже вокруг Даниила и Каи возникла полупрозрачная окружность, за которую удавалось прорваться лишь единицам из жуков. Но они все равно пытались вползти на колесницу, а иные, надо думать, совсем рехнувшиеся – даже вгрызться в дерево, обитое бронзовыми полосками.

Несколько особей атаковали лошадей, однако те не питали к священным жукам никакого почтения и несколькими ударами копыт втоптали их в песок.

Количество жуков уменьшалось на глазах, воздух наполнился терпким запахом раздавленных насекомых. Горового едва не стошнило. Но из-за барханов к врагу прибывало все новое подкрепление – тонкие черные ручейки вливались в шелестящее болото.

– Похоже, их согнали со всей пустыни! – пробормотал Данька.

Внезапно что-то переменилось, и насекомые, словно образумившись, ринулись в разные стороны.

Уже спустя минуту поток жуков-навозников растекся в песках.

То ли иссякла враждебная сила, гнавшая их в самоубийственную атаку, то ли их противник решил, что ничего не добьется этим, и прекратил ненужное истребление насекомых.

Упуат, остановив свой бег по кругу, взвился в воздух и исчез во вспышке света, чтобы через несколько мгновений вернуться. Его шерсть, неведомым образом очищенная от следов побоища, сияла чистотой.

– Уф, – сообщил он Даньке, – уморился! Думал, подмогу вызывать придется! А потом еще в кислоту нырять!

Он брезгливо осмотрел себя.

– Ох, чует мое сердце – придется разбираться с этими наглецами! Они уже совсем…

Волчок что-то забормотал себе под нос. Так невнятно, что археолог разбирал только отдельные слова:

– Они просто так не отвертятся… Наглое нарушение перемирия! Хотят войну – получат войну! Вмазать по Бастиону, так что песок из них посыплется…

Горовой тем временем попытался растормошить Каи, но тот только и знал, что шептать молитвы всем богам, которых помнил.

Сгоряча археолог хотел дать ему подзатыльник, чтоб напарник пришел в себя, но передумал. Сплюнув, пошел в барханы – искать колесо.

Найдя его, он согнал с насеста малость очухавшегося Каи и, с натугой приподняв хрупкое сооружение за ось, с третьей попытки насадил на нее колесо. Помогая себе при этом теми старинными русскими выражениями, что обычно пишут на заборах и в местах общего пользования.

Затем пожертвовал бронзовым ножиком для очинки тростинок и кое-как загнал его в паз для чеки. По крайней мере, до дома хватит.

Спутник с недоумением наблюдал за действиями Даньки. Видно, подобных талантов прежде за его однокашником не водилось.

– Послушай, Джеди, – вдруг спросил он, – а ты правда говорил с собакой, или мне почудилось?

– Видишь ли, дружище, – про себя Даниил решил узнать у Упуата – не может ли он заставить кое-кого потерять память относительно некоторых событий. – Видишь ли, не забывай, что я чародей! Херихеб. И собака у меня тоже чародейская!

– Значит, она и в самом деле может говорить? – совсем по-детски удивился толстячок.

– Да, – важно кивнул студент. – Это очень умный пес. Не будь он собакой, то вполне даже мог бы стать… ну, скажем, младшим писцом… Но тебе об этом лучше не болтать. Так поехали, что ли?