Светлая и Темный - Ольга Гусейнова Страница 25

Я потрясенно икнула и, подобно деревенской недотепе, брякнула:

— Это че? Твое, что ли? А откуда?

— Из задницы! — прозвучал короткий, но емкий ответ. — Никакого аннулирования не будет! Вообще, думаю, все, что ни делается, мне на пользу!

Моему удивлению не было предела, и когда я, наконец, смогла оторвать ошеломленный взгляд от хвоста, на всякий случай переспросила — вдруг чего-то не расслышала:

— Прости, что ты сказал?

Керо осторожно поднес согнутый палец к моему лицу и… помог мне закрыть рот, а потом задумчиво произнес:

— Однако все гораздо занятнее, чем я думал вначале. — И, заметив, что я нахмурилась, добавил уже серьезнее: — Теперь в браке меня все устраивает.

Отчасти задетая его покровительственным жестом, отчасти собственной реакцией на «пятую конечность», я встряхнулась и попробовала еще раз:

— Пойми, я не та, кто тебе нужен и… — взвизгнула, потому что проворный хвост коснулся моих лодыжек, после чего исчез, словно и не было.

На губах мужа расцвела мрачная ухмылка, а мое сердце едва не выскочило от страха. Но любопытство меня однажды погубит. Я чуть было не задрала подол дракану, чтобы уточнить, куда именно пропал или спрятался таинственный хвостище. Втянулся, может быть… куда-нибудь. Потом, услышав смешок, пришла в себя с вытянутой рукой. Так стыдно и неловко мне, насколько помню, еще не было!

Но это было только начало «стриптиза», потому что затем Керо поднял руки и, как обычный земной мужик, со спины начал снимать с себя длинную темную рубаху… Обнажаясь при этом полностью. А я-то в первый момент думала, что у него там штаны, трусы, может быть, ну или набедренная повязка.

В итоге — пунцовая, наверное, потому что щеки горели, как никогда, — я стояла, зажмурившись, чтобы не пялиться на голого иномирного мужика. Зато теперь точно знаю, что у него чешуйчатая полоска идет от затылка до самого копчика; вдоль позвоночника — странные наросты, словно гребень. Такие же наросты, напоминающие шипы, — на чешуйчатых локтях и коленях. На ключицах и вдоль грудины тоже чешуйки блестят. Эти драканьи особенности, надо признать, выглядели не отвратительно, но смертельно опасно, жутковато и угрожающе — очень даже! А вот на пах я не смотрела — смелости не хватило. А то мало ли, что я там увижу.

Услышав плеск воды, сообразила, что муж залез в воду и можно приоткрыть глаза. Повернулась и убедилась, что так и есть — сидит там, как кашалот в тазике. Колени торчат над краем лохани, потому что вытянуть ноги он при всем своем желании в этом «водоеме» не сможет. Вот уж точно, что в бане все равны. Напряжение, незримо витавшее между нами, спало, особенно после того, как Сэбиан, подобно самому обычному усталому человеку, попросил:

— Сафира, мы три дня в пути, почти без сна и отдыха. Помой меня, да спать пойду, а завтра рассмотришь в подробностях, в любых местах.

Я еще больше смутилась, кивнула и поспешила к сундуку, где у нас хранились завернутое в полотно ароматное мыло и тряпки для мытья.

Только хотела присесть рядом с лоханью, муж бросил на меня короткий осуждающий взгляд:

— Халат сними, намокнет.

— Но… — Хотела было сказать, что на мне под халатом лишь рубашка тонкая и… с «вырезом» до талии, его собственноручного «покроя». Но сочла лучше промолчать.

Неохотно сняла халат и медленно, чувствуя себя совсем не в своей тарелке, подошла к мужу со спины. Заглянула в лохань и быстро отвела взгляд — все равно стыдно. Чтобы заполнить неловкую тишину, я сперва продолжила:

— А куда вы так спешили? — И быстро добавила, собравшись выяснить более важную для себя информацию: — И зачем вы сюда приехали? Тоже кто-то доложил, что я выжила?

Намылила тряпку и начала осторожно мыть плечи дракана. Он повернул ко мне лицо и, вглядываясь в мои глаза, ответил:

— Мне донесли, что твой родственник Хасин умер! Пришлось срочно ехать на похороны, у меня там остался еще один должок.

— Как умер? — опешила я.

— Сказали, что опекун поссорился с тобой, а ты ударила его кинжалом в плечо. Началось заражение, и он умер неделю назад.

Я испуганно посмотрела на мужа, замерев как кролик перед удавом. На родине людям было бы не важно, чья там душа в теле Сафиры. Посадили бы недолго думая за убийство. А что будет со мной здесь?

— Не бойся, тебе ничего не грозит, — неожиданно успокоил Керо. — О своем ранении он не распространялся. Тем более умер после твоего отъезда. Так что не переживай. Жене дракана, по сути, владельцу Хемвиля, никто даже не подумал бы предъявлять претензии.

Всхлипнув от облегчения, я начала усиленно намыливать широченную спину Сэбиана.

— А сюда зачем вы… — хрипло от волнения спросила я, надеясь на подробности.

— Мы заехали узнать, почему до сих пор нет известий. Я был уверен, что ты умерла!

— Почему? — снова замерла я. — Из-за болтающегося браслета?

— Да! Этот браслет… для души и болтаться не может.

— Но ведь болтается, — предчувствуя грядущие неприятности, уныло прошептала я.

Мускулистые руки дракана легли на край лохани, невольно привлекая к себе внимание. Дальше он заставил меня забыть обо всем:

— Это значит лишь одно: одна душа умерла, а вместо нее пришла другая! И подтверждение этому я получил!

Остановив ладонь между лопаток на выступающем чешуйчатом гребне, по всей видимости, дополнительно защищающем позвоночник воина-дракана, я смотрела, как мыльная вода стекает по его смуглой коже на край лохани и капает вниз на мокрый земляной пол, а отчетливый звук падающих капелек будто отмеряет минуты моей жизни. Отстранившись и сев ровно, ошеломленно посмотрела на Керо. Столкнувшись с его равнодушным, изучающим взглядом, судорожно сглотнула от волнения и попыталась отшутиться.

— Ой, — смешок вышел истеричным, — ну скажете тоже, милорд! — Даже я услышала фальшь в своем сорвавшемся голосе, что уж говорить про дракана. Эх, актриса из меня даже не доморощенная — никудышная!

Сэбиан зачерпнул воды и плеснул себе в лицо, чем неожиданно привлек внимание к украшению на руке. Далее я будто в трансе наблюдала за свободно двигавшимся туда-сюда браслетом на широком мужском запястье, отличавшемся от моего только размерами, пока владелец циля, шумно фыркая, умывался. Кольцо сидело как влитое, опять же, как и мое. Прижав намыленную тряпку к груди, я с трудом сдерживалась, чтобы не впасть в панику и с криком не выбежать за дверь.

В очередной раз отфыркавшись, муж, которого я пыталась провести, заговорил:

— Сафира, за мертвыми глазами не может прятаться жизнь, даже если бы та девушка не прошла через смерть, а твои глаза сияют. У нее внутри жили ненависть и злоба на всех и вся! В тебе же горит огонь. Не может так естественно улыбаться тот, кто не умеет этого делать. Нельзя удивить драка хвостом дракана. Им с детства рассказывают страшные сказки о нас, и каждый знает, как мы выглядим, где наши уязвимые места.