Властелин вероятности - Дмитрий Янковский Страница 25

– Ты вообще собираешься возвращаться? – чуть напряженно поинтересовался Деня.

– Скорее всего. А что бы ты делал, если бы я не вернулась?

– Подождал бы четыре дня, пока запасы крови в холодильнике не иссякнут, а потом сбежал бы. Ирину бы выпустил и сбежал.

– А бомбочка? – вспомнила Анечка.

– Сломаю лептонный замок, никто после этого даже экскаватором до штабной комнаты не докопается. Так что, знаешь, тебе лучше не возвращаться.

– Что?! – выкрикнула в трубку Анечка. – Ты с ума сошел!

– Нет. Это вы все с ума посходили. Вас всех подобрали на улице, как беспризорников, которым терять нечего. Выдрессировали и приручили. А я коренной питерец, между прочим. Теперь из-за ваших игр в войнушку выйти на солнечный свет не могу.

– Это не игры. Ты видел, во что превращает человека десантник?

– Да ладно тебе! По другим причинам с ума сходит не меньше народа.

Таксофон пискнул, предупреждая о завершении действия карточки.

– Через четыре дня я отпускаю Ирину, заваливаю базу и ухожу, – сказал Денис перед тем, как их разъединили.

Анечка повесила трубку и побрела вдоль улицы.

«До чего же все бессмысленно в этом мире, – металось у нее в голове. – Что ни делай, ничего не меняется к лучшему».

И чем больше хочешь совершить добрый поступок, тем хуже все оборачивается. Анечка вспомнила, как два года назад они со Светкой вскладчину снимали квартиру на проспекте Ветеранов. Это было лучшее время ее жизни в Питере. После провала поступления в универ Анечка нашла работу, у нее завелись деньги, а совместное проживание со Светкой скорее радовало, чем напрягало. Светка же была натурой влюбчивой и без комплексов, поэтому мужчины в ее жизни менялись довольно часто. Анечке до этого не было дела, пока подруга не познакомилась с Вадиком. Вадик от всех других отличался разительно – он Светку любил. А та словно нарочно его изводила: назначала встречу и не приходила, обижалась на каждую мелочь и старалась выдурить как можно больше денег.

– Зачем ты над ним издеваешься? – спрашивала иногда Анечка.

– Ты деревня, – пренебрежительно отвечала Светка. – И ничего в мужиках не понимаешь. Ни один из них, даже самый наилучший, не годится ни на что, кроме регулярных поставок денежных средств. Ну, еще его можно применить, если ребенка захочешь.

– Как-то примитивно звучит, – хмурилась Анечка.

– Зато правдиво.

Прошел месяц. Ветреный Светкин характер заставил ее сменить Вадика на более перспективного кандидата. Тот был богат, в годах и ужасно ревнив. С Вадиком же случилась депрессия. Когда в очередной раз Светка спустила его с лестницы, Анечка не выдержала и ушла вместе с ним.

– Катитесь оба! Умные! – крикнула Светка им вслед. – Шекспира начитались, придурки?

Никаких чувств, кроме жалости, Анечка в отношении Вадика не испытывала. А Вадику хотелось хоть немного тепла после общения со Светкой.

Они прожили вместе три месяца. Днем работа, вечером интеллектуальные разговоры, иногда немного вина перед сном, еще реже – спешная близость, от которой в памяти оставалось лишь сопение Вадика возле уха. Тогда Анечка впервые поняла смысл поговорки, что от добра добра не ищут. Казалось бы, дурного никому не хотела, а вышло все как-то криво. И еще она поняла, что никто не оценит доброго дела, если оно во вред самому добродетелю.

По утрам Анечка стала замечать, что собственное отражение в зеркале смотрит на нее с укором. Поняла, что начинается нервный срыв. А еще через неделю закрылась фирма, где она работала. К концу четвертого месяца оставшихся денежных средств уже не хватило бы на съем отдельной квартиры, а к началу пятого в жизни Вадика появилась Вика.

Через три дня после разборок с битьем посуды за Анечкой в последний раз захлопнулась дверь квартиры, в которой она жила с совершенно чужим для нее человеком. Моросил дождик, заставляя опавшие листья липнуть к асфальту, по небу плыли тучи, тянувшие к земле мохнатые щупальца. Анечка добралась до ближайшего таксофона и позвонила Светке, но в старую квартиру та ее не пустила.

Вспомнив историю своего бомжевания, Анечка всерьез задумалась о новых проблемах, возникших в ее жизни. И опять их причиной оказалось желание кого-то спасти. Только на этот раз не парня от несчастной любви, а целый город от экзофизической опасности. В отличие от Дениса она воспринимала задачи Института вполне серьезно, давно привыкла считать базу домом, а членов ячейки семьей. Ирина и Лесик мало чем отличались от Анечки, поскольку история их вербовки во многом повторяла ее историю. Невидимые стены конторы казались нерушимыми, а возможности агента в сравнении с возможностями других людей сказочными. У Анечки за время работы даже рефлексы выработались, как у мента. Убегают – лови. Нарушают – пресекай. Не можешь взять живьем – убивай.

«Деня прав, мы обычные бандюки, – грустно вздохнула она, бредя вдоль пустынной улочки. – Какие, к чертям, интересы России, когда нам просто нравилось гоняться за призраками?»

Без прикрытия Штаба ячейка превратилась в шайку перепуганных подростков, не представляющих, как выбраться из создавшейся ситуации.

«Не вернусь, – твердо решила Анечка. – Хватит добрых дел».

Она остановилась возле комиссионного магазина и пересчитала имеющуюся наличность. Чуть больше трехсот рублей. На билет до Ишима не хватит, да и не хочется ехать в Ишим. К черту этот Ишим! Терпеть злорадные усмешки друзей? Нет уж, спасибо!

На базе оставались кое-какие вещи и деньги с прошлой зарплаты, львиную долю которой Анечка отправляла маме. Но возвращаться за всем этим не было никакого желания.

«Может, в Москву перебраться? – мелькнула мысль. – Там легче найти работу».

Но от этой идеи пришлось отказаться, когда девушка вспомнила о ментовских облавах на иногородних и о ценах на съем квартир. В общем, следует устраиваться здесь. Слава богу, не осень, как прошлый раз, белые ночи в самом разгаре, если что, можно и в парке заночевать.

И вдруг ее взгляд наткнулся на статуэтку пляшущего японского старика, выставленную в витрине комиссионки. Анечка задумалась, затем решительно потянула на себя дверь магазина.

Когда Анечка подходила к дому Сергея, порыв ветра зашелестел теплыми кронами. Захотелось полететь и забыть все страхи. Она придержала купленный в киоске пластиковый пакет, нырнула в сквозняк подъезда и торопливо побежала наверх. Ветер врывался в открытые окна и радостно высвистывал в колодце лестничной шахты.

Анечка поднялась на самый верх и дотянулась пальцем до кнопки звонка.

– Ты? – слегка удивился Сергей, распахнув дверь. – Очень хорошо сделала, что решила вернуться. Заходи, заходи.

– Я тебе подарок купила. – Анечка протянула ему статуэтку, изображающую сгорбленного узкоглазого старика с раздутыми от ветра одеждами.

– Ого! – Сергей бережно принял подарок. – Дядюшка Попутный Ветер.