Легенда о свободе. Мастер Путей - Анна Виор Страница 25

Элий Итар

Гнев переполнял, гнев поднимался огненной бурей из глубины сердца, переплетался с Даром и черпал в нем силу. Гнев подпитывали черные нити, соединенные с Атаятаном-Сионато-Лосом. Элий гневался всегда, гнев руководил им, гнев был его огнем, Элий Итар сам был гневом.

Он тот человек, чей Дар полностью соответствует его характеру. Только гнев может разрушать по-настоящему, только гнев может убивать честно. Только гнев делает его живым.

Все в этом мире несправедливо. И Элий испытывал это на себе с самого детства. Он гневался на своего отца, которого так ни разу и не увидел. Тот был, по утверждению матери, Одаренным. Соблазнил и оставил обычную провинциальную девушку, не отличавшуюся ни особой красотой, ни умом. И за это Элий гневался и на свою мать: будь она чуточку умнее, чуточку красивее, он бы родился в браке, в обеспеченной семье Мастера Силы, и ему бы не тыкали всю юность в глаза незаконное происхождение. На нее он гневался больше всего. Асия Итар – ее фамилию он носил, не отца, – была не только матерью Элия, но и матерью его гнева. Она вскормила его гнев так же, как и его самого. Она считала Элия ошибкой судьбы, ничтожеством, которому сделала огромный подарок – жизнь. И за этот подарок он должен расплачиваться с нею вечно. Элий мало того что был плодом ее глупой несчастной любви, так еще и имел увечье: он хромал, его колено было выгнуто неестественным образом. Когда он шел рядом с матерью, припадая на больную левую ногу, мальчишки бросали в него камни и кричали «Калека!», старики же говорили: «Наказание Мастера Судеб за блуд!» Пока он рос, она проклинала его каждый день. Как только она ни называла его: бездарным отродьем, проклятием, смаргом, бурьяном, что вырос в ее поле и забил собою все хорошее, что могло там произрастать… лишь ласковых материнских слов он не слышал от нее… пока не развернулся Дар…

Когда Элий впервые почувствовал внутри этот огонь, ему было семнадцать лет, он был отвергаем всеми – ровесниками, старшими, младшими… Он был одиноким, до боли, до слез, до волчьего воя – одиноким!.. И тогда в нем проснулся Дар, а вместе с Даром гнев вошел в полную силу. Гнев стал его другом, братом и отцом, которых никогда у него не было. И сейчас с Элием его гнев. Все изменилось тогда: те, кто гнал его, стали подобострастно искать его общества, те, кто смеялся над ним, объявили себя его лучшими друзьями, но он уже не нуждался в друзьях, ни в ком не нуждался! Асия, которая прятала его от людских глаз, стеснялась появиться вместе с ним на улице, вдруг стала необычайно горда сыном – Одаренный! Ни искры… ни пламени!.. «У меня Одаренный сын, – говорила она. – Сын, что станет Мастером Силы и отвезет меня в Город Семи Огней!»

Ногу Элия исцелили, как только он поступил в Академию Силы, но увечье в его душе уже никто не в силах был исцелить. Его гнев, направленный на разрушение, сделал его настоящим Мастером задолго до того, как ему повязали д’каж. Спасибо матери! Спасибо за гнев! Элию сейчас было семьдесят четыре года, его мать давно превратилась в сморщенную уродливую старуху и покинула этот мир. Умерла в одиночестве, как и заслуживала! Но Элий, когда думал о ней, видел молодую сильную женщину, перегнувшую через колено и хлещущую попавшей под руку хворостиной орущего мальчика-калеку только за то, что он родился.

Элий уже не был одинок – гнев всегда с ним. Он не подводил его ни разу, он не потух, не истерся, не убавил своего пожирающего пламени за долгие годы сытой жизни Мастера Силы, уважаемого гражданина Города Семи Огней, бойца Золотого Корпуса. Элий гневался на ректора Исму, который всегда говорил, что Дар его пылает слишком ярко, что если он будет разрушать так рьяно, то разрушит самого себя. Элий гневался на Кодонака, который пытался научить его управлять Силой и заодно – гневом. Элий гневался на Эбана, который всегда завидовал его Силе. Эбан мечтал стать лучшим, самым опасным Разрушителем в истории Тарии, за свою мечту Эбан презрел честь, поступился клятвой, предал Кодонака. Эбан обладал амбициями, жаждой силы и могущества, он был изворотлив и жесток, он ни перед чем не остановился бы, но гнева – истинной души Разрушителя – у него не было! Он добился ненадолго своего, связав с собою десятерых Мастеров Стихий, которые сейчас только опомнились после удара, обрушившегося на них, когда была разорвана связь Эбана с Древним. Но разве у Митана Эбана была такая мать, подарившая ему гнев?