Дверь ВНИТУДА - Юлия Фирсанова Страница 25

Изложение ценной информации прервал рев, прокатившийся по квартире. Доносился он не из гостиной, где почивала гостья, а из-за многострадальной двери кухонной кладовой. Кажется, завибрировало, войдя в резонанс, само дверное полотно. Хорошо хоть с петель не слетело.

— Смотрим? — осторожно предложила я.

— Есть другой вариант? — кисло хмыкнул ЛСД и передернул плечами.

Коготочки на пальцах куратора стали напоминать лезвия Х-мена Росомахи, разве что черненые. Хорошо, что перчаток куратор в последний визит не надел, а то аксессуар ждало вынужденное превращение в митенки стиля авангард. (Хотя, может, они у него специальные, когтенепробиваемые, и растягивающиеся заодно, чтоб эксклюзивным маникюром вещи не портить?) Конрад ногти модернизировать не стал, клыки тоже не оскаливал, просто взял ножик из коллекции серого убийцы, да побольше.

Я, как велели в целях безопасности, раскрывала створку, стоя точно сбоку, и по исполнении действия была тут же задвинута за широкие мужские спины. Хорошо, что задвигал вампир, его ноготки не отросли на полтора десятка сантиметров.

Пахнуло влажным жаром, напоенным сотнями ароматов, бьющих в нос посильнее, чем в цветочном магазине. За дверью, ясен пень, снова была не кладовка. У меня там отродясь не водилось ничего страшнее паучков, и уж тем более не наблюдалось сумрачных, освещенных лишь сиреневым светом луны джунглей с высоченной трамплиноподобной скалой а-ля трибуна для Акелы по центру композиции. На оной сидел и выводил рокочущие и ужасающе тоскливые рулады зверь. Откуда-то из ночной тьмы тамошнего мира доносились аналогичные звуки на несколько тонов тише. Солист и бэк-вокалисты старались вовсю. Видимый «певец» весьма походил с виду на четырехлапую телохранительницу, которая дрыхла на ковре в гостиной.

Ан нет, в гостиной уже никто не спал! Звук разъезжающихся на паркете лап за спиной подсказал: гостья не оставила без внимания происходящее. Ну да, от таких воплей и полумертвый встанет. Эти рыки и вой похуже перфоратора пробирают! Записать, что ли, на мобильник и проигрывать соседям, когда им снова захочется поиграть в строителей ночью? Нет, не буду, остальные жильцы ни в чем не виноваты, а такой концерт в сумраке заикой оставить может.

Я обернулась. Зверюга сидела, тревожно прижимая уши к голове и блестя глазищами.

— Разбудили? — обратилась я к гостье, когда наши взгляды встретились.

— Он плачет по ушедшей подруге и зовет ночное светило забрать его душу, — перевела зверюшка суть концерта, транслируя мне суть своих впечатлений при контакте. — Она не оставила после себя щенков. Ближние подпевают. Болезнь желтой глотки унесла многих и многих, но его просят не уходить в Леса Удачной Охоты, некому будет вести стаю к добыче и в бой. Лишь подобные ему могут быть вожаками, он не соглашается. Неправильно! Долг выше, он должен взять новую самку, продолжить род и заботиться о тех, кто опускает голову на лапы под его взглядом.

— Может, у них там больше нет подходящих самок? Если выкосила эпидемия… — предположила я.

Гостья отвела взгляд, прекращая диалог, прошла вперед, к Конраду, подняла к его лицу морду, постояла несколько долгих секунд, потом отвернулась и текучим прыжком сиганула в проем. Приземлилась на самом краю скалы вождя. От тяжести ее тела сорвался и, подпрыгивая, с грохотом покатился вниз крупный камень.

Певец-плакальщик заткнулся на полузвуке, повернувшись к чужой. Она рыкнула и отвесила ему оплеуху, от которой страдающий влюбленный покатился по площадке на вершине скалы шерстяным клубком. Наша была гибче и чуть меньше, он тяжелее, но действия ее стали для страдальца полной неожиданностью. Переживания отодвинулись на задний план, и закипела драка. Только спустя несколько минут, за которые никто никого не покалечил, ограничиваясь лишь буйным рычанием, до меня дошло, что это не поединок, а ритуал. Ухаживание! Все закончилось, когда вожак придавил чужачку к камню и с мурчанием прикусил загривок. Она повернулась на спину, подставляя пузо, потом снова встала на все четыре лапы и чуть прогнулась, приседая в передних, отставляя попу. Вожак прыгнул на нее снова, с совершенно однозначными намерениями, и видение померкло. Дверь в джунгли захлопнулась.

— Это что, дальше зрелище восемнадцать плюс и трансляция по спецканалу? — фыркнула я и полюбопытствовала уже у вампира: — А что тебе сказали на прощанье?

— Она выбрала жизнь ради исполнения чужого долга, — отметил Конрад и с философской циничностью прокомментировал: — Неплохой вариант сделки с совестью.

— Заплатить продлением жизни других за свою несостоявшуюся смерть? Согласна, — энергично кивнула я.

ЛСД тем временем присел на корточки и изучал камень, оказавшийся по нашу сторону баррикад, аккурат посреди кладовки, точнехонько между ведром для мытья полов и канистрой с родниковой водой.

— Что, редкие минералы? — съехидничала я, не подозревая у потомка фениксов тяги к геологическим изысканиям.

— Нет, обычные алмазы, — брюзгливо ответил куратор, ткнув пальцем в тусклые камешки, накрепко впаянные в серую массу куска скалы. Провел коготком по одному, оставляя едва заметную царапину.

Алмазы. Н-да, а выглядят как нешлифованные стекляшки. Но раз ЛСД говорит, значит, алмазы и есть, а когти у него, выходит, прочнее этой формы углерода будут. Тип Ледников, конечно, мерзкий, но ни слова лжи пока не сказал. Я в очередной раз пересмотрела пропорции нанесенного ущерба и прямой выгоды, проистекающие из мистической перепланировки квартиры. Пожалуй, доходность зашкаливала, оставляя в глубоком ауте даже пресловутое МММ. Конечно, алмазы необработанные и все такое, но ведь те, что из породы проглядывают, лишь чуть помельче куриного яйца будут, значит, не пять копеек стоят.