Нойоны. Белая звезда - Александр Бауров Страница 25

Ещё несколько титанов спешили навстречу. Высокие гребни шлемов, казалось, задевали облака. Шансов почти не было. Тогда нойон решился растратить последние свои запасы — запасы бессмертия. Те самые силы, что накопил за предыдущие почти восемь столетий. Сняв всю защиту, он вложился в силу сокрушения и гнева.

Люди и эльфы, случайные свидетели этой битвы передавали увиденное из поколения в поколение как легенду. Исполин, которым стал вырвавшийся из тела дух Нагаша, вступил в бой с тремя титанами. Один золотистый обезглавленный труп осел на снег. Другого он перерубил пополам, и големы внизу бросились врассыпную. Однако третий титан смог поразить маленькое тело нойона на дне воронки. Когда оно вместе с доспехом обратилось в сносимый ветром пепел, Нагаш дрогнул. Оставшись без якоря реального мира, нойон мог навеки стать пленником холодного красно-черного астрала, где его собеседниками были бы только сны смертных.

Ярчайшая вспышка полыхнула над хребтом, глыбами камня распался последний из трех титанов, и в тот же миг небольшое черное облачко первородной тьмы понеслось вниз. Оно таяло, розовые предрассветные тучи рассеивались, и каждый луч солнца уменьшал его силы. Всего несколько минут на солнце без тела, без носителя, и от могущественного Нагаша не осталось бы и следа, а память о нем погибла бы… Но не так прост был нойон, он знал, как мало осталось у него времени! Ему нужно было найти себе точку привязки, найти вместилище в этом реальном мире.

Вокруг оседали густые облака пыли. Дымились изуродованные обломки скал и титанов. Ни эльфы, ни люди, прочесывающие руины в поисках его тела, не заметили, как небольшое пепельно-черное облако припало к земле и заползло в расщелину. Там лежал человек. Он был ранен осколком разнесенного в клочья золотого голема и умирал. Из груди торчал обломок, и кровь уже застывала большими темно-бурыми корками. Над лицом умирающего зависла небольшая черная тучка. Мгновение покрутилась и вдруг с силой ворвалась внутрь, проходя сквозь рот, уши и ноздри. В тот же миг астральное тело несчастного, которое у людей принято называть душой, почернело, помрачнело и умерло. Его место заняла черная душа — астральное тело Нагаша. Глаза умирающего открылись. Он поднялся, вырвал из груди обломок золотистого металла и швырнул его на камни. Звонкий удар, перекатывание, шелест песка. Истинный нойон вновь выжил и с огромным трудом смог добраться к своим.

С тех пор минули века. Нагаш астрально прощупал свое тело. Старая рана на груди немного заныла, это был плохой знак. Он чувствовал растущее в мире сопротивление. Белые не дураки. Они всегда действуют наверняка! Всегда могут изготовиться и обрушить на нас страшную мощь. Сейчас силы Арагона на порядок превосходят все, что прежде знал мир. Столетия прямого обмана и тайных чар сделали миллионы людей и эльфов их рабами. Противник был невероятно силен, практически неодолим, и это как ничто раззадоривало нойона. В грядущей битве могло не оказаться победителя. Ещё несколько шагов, и на прежние позиции не отступить. На какое-то мгновение нойон задумался о мире как о меньшем из двух зол. Эта мысль крутилась у него в голове, но тут же была отринута. Бросить все, согласиться на встречу с Солмиром, отойти в сторону… Но разве радости мира могут сравниться с таким азартом?! Нет, жребий брошен, падет или Арагон, или мы — и я, и Моандор, и все остальные погибнем вместе.

Тяжесть решения, казалось, сильнее вдавила Нагаша в седло. Он наддал сапогами бока Сатая, и летающий конь усилил свой бег, приближая древнейшего из нойонов к заброшенному капищу. Здесь кончилась последняя война, здесь начинается новая. На отвесном плато его уже ждали Михаэль Торнтон и Мади Локхед.

Южная Эрафия, Клекстон,

10-й путь Лун, 987 год н. э.

С самого раннего утра у Гримли было отвратительное настроение. Встать пришлось в шесть, и напряжение копилось уже давно. Вместе с Толином они шли на ристалище, где юношу ждал бой-экзамен с Мантисом, самым молодым мастером Королевской академии. Он был всего на десять лет старше Гримли. Юноша знал, что экзамен собирает много зрителей, и более всего боялся быть уличенным в колдовстве. Он, конечно, надеялся, что можно будет сдать экзамен, не прибегая к неведомым ему самому силам, но вера в такую возможность таяла на глазах.

Боевой двор располагался в двух кварталах от их дома, в комплексе зданий академии, которое представляло собой укрепленный форт, внутри которого было множество построек, в том числе и ожидающее Гримли ристалище. К удивлению юноши, за него даже пришли болеть. Ещё на подходе к заднему двору он увидел Илир вен Мей, с ней несколько людей и эльфов с отделения лучников, было много простых зевак.

Охрана из пикеносцев проверила, что гости именно те, за кого себя выдают, и пропустила их внутрь. По дороге встречались знакомые, желали удачи и честной битвы. Они прошли в раздевалку. Гном сел на дубовую скамью и молча уставился на Гримли, который спокойно разложил на столе принесенное с собой оружие и подаренные новыми знакомыми элементы брони. Звенела металлом кольчуга, блестели удобные недорогие поножи, накладки на плечи и локти из прочной бычьей кожи. Юноша глубоко вздохнул и стал раздеваться. Многочисленные тренировки хорошо отразились на нём, и сейчас это было особенно заметно. Мышцы и мускулы Гримли были крепки и подтянуты, он был в великолепной физической форме.

Недаром каждую тренировку он ловил пронзительный взгляд зеленых глаз Илирвен. Эльфийка была очень красива, за ней ухаживали несколько постоянных поклонников, но она держала всех на некоторой дистанции, Гримли же дарила дружелюбные и, даже казалось, нежные взгляды. Однако юношу несколько смущали жесткие эльфийские черты лица, прямые, ярко очерченные скулы. Она была красива, но не мила его сердцу.

— Ты опять витаешь в облаках, — засмеялся Толин. — Если не соберешься, он выбьет у тебя меч одним ударом.

— Ты считаешь, я слишком расслаблен?

— Да, ты должен злиться на него! Разозлись как следует, и тогда ты, может, даже победишь его!

— Злостью делу не поможешь, — затягивая латы кожаными ремнями и проверяя, как все притерлось, ответил Гримли.

— Ну ты ещё скажи, что когда он тебя искалечит там, ты на него злиться не будешь!

— Отстань, Толин! Ты раздражаешь меня перед самой важной битвой в моей жизни.

— Молчу, молчу… Ну, удачи тебе.

Перед самым выходом Гримли обнял своего невысокого друга и сказал ему на ухо: «Мы выстоим. Я помню твой совет о силе, и Мантису меня не свалить!»

— Да пребудет с тобой Великий Творец! — гном резко обернулся и пошел на трибуны для зрителей, где место для него заняла Илирвен.

Арена имела не меньше тридцати ярдов в диаметре, и в данный момент на ней никого не было, кроме членов приемной комиссии, расположившихся за длинным столом, покрытым зеленым бархатом: пять человек, в том числе и мастер Торребор, с которым первоначально должен был драться Гримли. На столе лежали бумаги, пузатые медные чернильницы, перья и пара больших двуручных мечей, блестевших сталью на утреннем солнце.