Адепт. Сокровища тамплиеров - Кэтрин Куртц Страница 25

— Это хорошо, — заключил художник. — Такие события у меня вызывают вдохновение. Все равно что принимать участие в исторической постановке, где все происходит по-настоящему.

— Пожалуй, в какой-то мере ты прав, — хмыкнул Синклер.

Друзья продолжили обсуждать планы на вечер, стремительно проносясь по извилистым улицам города. При виде открытой спортивной машины, в которой сидели два привлекательных шотландца, прохожие оборачивались, некоторые дамы даже останавливались и одобрительно смотрели им вслед.

К тому времени, когда они добрались до площади Палмерстон, на противоположной стороне которой возвышался собор Святой Марии, солнце скрылось и над городом начал сгущаться туман. Сегодня удача была явно к ним благосклонна — как только Синклер свернул на стоянку, в плотном ряду машин образовалось пустое пространство. Адам махнул рукой владельцу отъезжавшего автомобиля и аккуратно поставил «ягуар» на его место.

Оставив береты на заднем сиденье, друзья подняли верх машины и, закрыв ее, поспешили к собору. Перегрин чувствовал себя на вершине блаженства, разглядывая детали костюмов других гостей. Почти все мужчины были в кильтах, а многие щеголяли старинными родовыми нарядами, вызывая в памяти романы Вальтера Скотта.

На улице быстро темнело, клубящиеся над собором тучи сулили ливень. Адам и Перегрин вошли внутрь и погрузились в атмосферу благоговейного ожидания. Художник почти физически ощущал незримую энергию, переполнявшую огромное пространство храма. Ему приходилось раньше бывать в этом соборе, но никогда он не испытывал ничего подобного. Слева от них, в сумраке северного нефа, уже начиналась торжественная процессия. В первых рядах, по всей видимости, шли постуланты [13], не имевшие определенных отличительных знаков, но в глубине Ловэт заметил белые плащи действительных членов Ордена с красными крестами на левом плече. Он замедлил шаг, чтобы лучше рассмотреть участников, однако в этот момент на хорах показалась огромная фигура, которая приветливо помахала им рукой.

— Вот и наш хозяин, — произнес Синклер, пробираясь сквозь толпу. — Идем, я познакомлю тебя со Стюартом Мак Реем.

Глядя на Мак Рея, Перегрин с восторгом думал о том, каким потрясающим дополнением авторской коллекции будет его портрет. Высокий и широкий, как дуб, Мак Рей носил красный кильт своего клана с уверенностью прирожденного горца. Каштановые с проседью волосы, заплетенные в косу в стиле якобитов семнадцатого столетия, и пышная борода еще более усиливали производимый эффект. Он широко улыбнулся, обнажив ряд белых ровных зубов, и пошел им навстречу.

— Добро пожаловать, сэр Адам! Рад, что ты смог выбраться.

— Я тоже, — улыбнулся Синклер. — Стюарт, позволь представить тебе моего друга, Перегрина Ловэта. Он талантливый художник; возможно, сегодняшнее событие будет увековечено на его холсте.

— Очень рад, мистер Ловэт, — ответил рыцарь, благодушно пожимая ему руку. — Кажется, я слышал о вас раньше.

— Надеюсь, только хорошее, — вежливо улыбнулся Перегрин. — Мне очень приятно, что Адам пригласил меня на это торжество.

— Постараемся не разочаровать вас, — добродушно проворчал гигант. — В любом случае всегда приятно познакомиться с другом сэра Адама. Он не сказал вам, что день инвеституры выбран не случайно?

При этих словах Синклер вздрогнул.

— Нет, — ответил Перегрин.

— Дело в том, что 27 сентября 1745 года принц Чарльз Эдвард Стюарт во дворце Святого Креста принимал рыцарей Ордена Храма. После этой встречи принц стал тамплиером. В Королевской художественной галерее есть картина, посвященная этому событию. Вы наверняка ее знаете, мистер Ловэт, вы же художник. Принц на ней изображен в окружении предводителей кланов Камерон и Форбс. Довольно мрачный портрет, должен сказать вам.

— Если вы говорите о полотне Джона Петти, — живо отозвался Перегрин, — то я знаю его очень хорошо. Это один из лучших портретов принца, который я когда-либо видел. Но два других персонажа для меня всегда оставались загадкой.

— Да-да, это та самая картина, — радостно согласился Мак Рей. — Сегодня вечером будет прием в память этого события — вечер Белой Кокарды. Мы устраиваем его каждый год. Я приглашаю вас обоих.

— Мы бы с удовольствием, Стюарт, но, боюсь, у нас другие планы, — небрежно ответил Адам. — Мы с Перегрином назначили свидание одной очаровательной особе, которая обещала нам помочь прояснить кое-какие вопросы, касающиеся моей будущей статьи. Кстати, ты оказал бы мне большую услугу, представив нас мисс Фионе Моррисон.

— К сожалению, придется подождать до окончания церемонии. Мисс Моррисон сейчас в ризнице, а месса вот-вот начнется.

— Что ж, тогда мы, пожалуй, займем свои места.

— Я прослежу, чтобы она не убежала после церемонии, — заверил его Мак Рей.

Рыцарь жестом подозвал помощника, который проводил Адама и Перегрина на места первого ряда, предназначенные для семей и близких друзей членов Ордена; места, что были оставлены для самих участников, пока пустовали. Едва Перегрин успел достать блокнот и карандаши, как колокольный звон возвестил о начале церемонии.

Поток безмолвного восторга захлестнул стены храма. Всеобщее возбуждение передалось Перегрину, в предвкушении таинства тело художника пронзила сладкая дрожь. В полной тишине белая колонна вышла из северного нефа и величественно проследовала по центральному проходу к алтарю. Когда первые рыцари приблизились к алтарным ступеням, все встали. Рыцари торжественно возложили на алтарь старинный шотландский палаш, сильно проржавевшую шпору на бархатной подушке и темный кусок металла, должно быть, часть старинного меча, принадлежавшего Ордену. За ними шли несколько священников различных монашеских орденов и пять сосредоточенных постулантов, которых сегодня посвящали в рыцари. Мужчины были в кильтах, женщины — в кильтообразных юбках. (Напряженное ожидание на их лицах напомнило Перегрину обряд его собственного посвящения в Ложу Охотников, что состоялся менее года назад, хотя он и отличался по внешнему антуражу.) За постулантами парами следовали рыцари — сорок или пятьдесят мужчин и женщин, облаченных в белые мантии с красными крестами. Процессию замыкал Великий Магистр Ордена в сопровождении восьмерых рыцарей с обнаженными мечами. Двое из них несли личный штандарт и меч приора.

Некоторое время под сводами храма слышалась только звучная поступь участников процессии. Затем наступила тишина, и хор грянул гимн «Вперед, Христово воинство». Подпевая вместе со всеми, Перегрин отметил, что трудно было бы подобрать более подходящие к случаю слова:

Церковь Христова — воинское братство,

Мы проходим там, где Дух Святой прошел.

Мы неразделимы, в Боге мы едины,

В вере, в надежде и милости.

Простые и трогательные, они напомнили юноше непреложную истину о единстве всех людей, призванных к служению Свету, независимо от внешних различий. «Как все цвета спектра соединяются в световом луче, так и все люди доброй воли призваны к единству в Божественном, — вспомнились Перегрину слова Адама, — поэтому каждый, кто служит Свету, — с нами, а мы с ним».