Золоченая цепь - Дэйв Дункан Страница 25

— В последний раз говорю, — прорычал король, от чего в Кузнице долго не смолкало эхо. — Я не собираюсь медитировать. Ни пять минут, ни минуты. Я медитировал весь день верхом по дороге сюда. Кандидат медитировал в постели еще дольше. Я голоден. Начинайте прямо сейчас!

Восемь горнов мерцали красными огнями. Больше сотни мужчин и подростков затаили дыхание в наполненном незримыми духами полумраке.

Магистр Ритуалов болезненно поморщился.

— Сир!

Кандидат? Да, Дюрандаль снова был кандидатом. Он снова был слаб, как новорожденное дитя. Даже стоять не качаясь требовало от него усилий, а тут еще эти перепуганные мальчишечьи глаза… Такие юные! Не прошло и трех лет с тех пор, как он сам был одним из этих розовощеких юнцов, но тогда они не казались ему такими невинными, правда? Неужели это Старшие? Соглашаясь пройти все это, он как-то забыл, что здесь будут зрители. Он был знаменит, можно сказать, прославлен — возродившийся сэр Дюрандаль, отвоевавший год назад Королевский Кубок у самого Монпурса, а всего несколько дней назад выигравший дуэль на мечах без единого удара. Каким же скрюченным паралитиком представляется он сейчас этим подросткам; должно быть, он крушит все их мечты. Каждому из них предстоит пройти этот обряд — не через несколько месяцев, так через пару лет — и зрелище того, как Король на их глазах убивает знаменитого Дюрандаля, будет долго-долго мучить их по ночам…

Роль Второго для него должен был исполнять Монпурс, сиявший в отсветах горна как золотое изваяние. Бедный старый Великий Магистр, как сильно он сдал — скоро в зале прибавится еще один меч. Впрочем, Харвест попадет туда еще раньше, ибо сэр Дюрандаль погибнет этой ночью, и скатертью дорожка им всем вместе с их вонючим миром.

Магистр Архивов был, как и в прошлый раз, Исцелителем. Он не смог отвести смерть от бедолаги Харвеста. Что ж, имелся тут и еще один Харвест, перекованный меч, в руках у худого как щепка Щенка.

Он кожей ощущал сгущение духов. Слаб он, слишком слаб! Ну почему он так слаб? После трех дней без еды его колени не дрожали бы так сильно. Пошатнувшись, он взялся за руки с теми, кто стоял вокруг наковальни. Пение сделалось громче; половина Кузницы старалась не сбиваться с нот, в то время как вторая половина вторила немилосердно фальшивящему Королю, почти перекрывавшему своим голосом все остальные голоса. Однако пение действовало. Слезы застилали ему глаза. Заметили ли это остальные?

В глубине души он не хотел умирать. Просто жить тоже не хотелось.

Он доплелся до своего места, и Хоэр подошел, чтобы снять с него рубаху. Почему он так лыбится? Или он ждет не дождется Дюрандалевой смерти? Ох, наверное, он просто хочет ободрить его. Прикосновение, пальца Монпурса к его груди… хмурый взгляд: тот заметил, как далеко от цели старый шрам. Что ж, он сделал отметку там, где она и должна быть, на ребро ниже.

Снова в центр, на этот раз за мечом. Почему они сделали Харвест таким тяжелым? И наковальня, кажется, на фут выше, чем ему запомнилось. Он забрался на нее, выпрямился и пошатнулся. Король сделал шаг к нему и остановился.

Глубокий вдох.

— Господин мой и повелитель, Король Амброз Четвертый, всей душой своей без остатка я, Дюрандаль, член Верного и Древнего… защищать тебя, детей твоих и наследников, от всех врагов… прошу тебя, пронзи мое сердце мечом этим, дабы я умер… — В прошлый раз он кричал. Теперь у него не было повода кричать; впрочем, он все же не опустился до бормотания.

Он едва не упал лицом вперед, слезая с наковальни, и подвернул лодыжку. Хромая, доплелся он до Короля и вручил ему меч. Он испытал огромное облегчение от возможности сесть. Вот и все. Время умирать. Конец всему.

Король приставил острие к угольной отметке.

Они смотрели друг другу в глаза.

Останешься ли ты жить?

Убьешь ли ты меня?

Хоэр и Монпурс ждали, готовые взять его под руки.

К чему жить? Разве это смысл жизни — быть Клинком?

Ну, возможно, это все же лучше, чем ничего. Покажи этой жирной жабе! Покажи им всем.

Повинуясь внезапному импульсу — как тогда, когда он не поддался Королю в фехтовании; как тогда, когда упал прямо перед бегущим Алданом — он упер руки в бока и гордо вздернул подбородок.

— Давай!

— Служи или умри! — Король ударил стремительно, но он все-таки проделал это раз пятьдесят, если не больше. Эфес почти коснулся груди Дюрандаля, и только потом он ощутил взрыв чудовищной боли. А потом все кончилось, меч снова был в руках Короля, а на него накатывала волна свежих сил.

Не веря своим ощущениям, он встал. Холодный пот на коже… безумные, до ушей, улыбки… Король, возвращающий ему меч и хлопающий его по плечу… Жизнь! У него впереди новая жизнь!

Поклонившись так гордо, как только возможно после мрачного ритуала, Король приставил руки ко рту: даже его голос не в силах был перекрыть воцарившееся ликование.

— Готов отправиться в путь, сэр Дюрандаль?

Сунув липкий от крови меч за пояс, Дюрандаль ответил толстяку Амброзу по-своему — твердым, уверенным взглядом.

— С кем воевать, Ваше Величество?

Кулак короля судорожно сжался, но на лице его обозначилось легкое сомнение.

— Со всеми врагами, конечно!

Только тут Дюрандаль улыбнулся.