Столкновение - Александр Сапегин Страница 25

Ируэлю стоило больших усилий сохранить маску невозмутимости. Оставив вместо себя фантома и незаметно накрывшись пологами, воспитанница застала его врасплох. Что ж, ему стоит похвалить их обоих: Элиэль оказалась прекрасной ученицей, а он отличным наставником. Девушка с блеском усваивала преподаваемую науку, если так пойдёт и дальше, то скоро ему нечего будет передавать воспитаннице. Дальнейшим наставником девушки станет опыт и набитые от собственных ошибок шишки.

— Очень хорошо, поздравляю!

— Спасибо, наставник, — улыбнулась Элиэль, радостная от того, что ей наконец-то удалось перехитрить учителя.

— В следующий раз добавь в мыльный порошок больше толчёного корня белолиста, тебе надо лучше скрадывать запах. У меня не волчий нос, но запах фиалок я почувствовал за три метра, — выкрутился Ируэль, плеснув добрую ложку дёгтя в бочку мёда.

Улыбка сошла с лица эльфийки как сходит прошлогодний снег на горных склонах. Жестоко? Да, но только так можно заставить ученицу держать себя в постоянном тонусе и непрерывно совершенствоваться.

— Наставник, я когда-нибудь смогу вас превзойти?

— Сможешь, — улыбнулся Ируэль, — первый шаг ты сделала. Должен сказать — очень хороший шаг. Действуй в том же духе, и ты превзойдёшь меня, — добавил он, помятуя о том, что ученик, в его случае — ученица, должна видеть планку, которую желает достичь. Нельзя, чтобы она разуверилась в собственных силах. В наставничестве, для достижения результата похвальбы и порицания должны уравновешивать друг друга.

— Садись кушать, — сказал эльф, ткнув острой палочкой в пропечённый бок зайца.

— Божественно! — обгрызая с задней лапы румяную корочку, Элиэль довольно щурила глаза. — Почему у меня не получается так вкусно?

— Благодарствую. Что я могу сказать — приготовление пищи это тот секрет, который нельзя передать, либо ты умеешь готовить, либо нет. Этому нет рационального объяснения. Тут нужна душа.

— И заяц.

— И заяц, да только зайчик, приготовленный без души по вкусу будет не слаще конского яблока. Любое дело спорится, когда к нему с душой подойти. Доедай и ложись спать, нам надо выйти до восхода.

* * *

— Почему они его убили? Наставник, почему?

Ируэль, откинув плащ, приподнялся на локтях и посмотрел на дочь владыки Ратэля. Бывшего владыки…. Небольшие языки пламени, мелькавшие между расклинённых брёвнышек, давали немного света, но их было достаточно, чтобы разглядеть кроваво-красные отблески в глазах Элиэль и лихорадочный румянец на её щеках. Сколько раз она задавала ему этот вопрос? Сто? Двести? Ируэль перевернулся на спину, направив взор в звёздное небо, которое иногда перечёркивали красные искры, отрывающиеся от танцующих язычков пламени.

— Страх и власть. Их гнал страх потерять власть. Они не так испугались драконов, как боялись потерять власть. Твоего отца назначили виновным во всех поражениях, к тому же он неосторожно показал, что у него достаточно сил и влияния, чтобы избавиться от опеки совета Владык, вот этого ему не могли простить. Стая мелких шакалов может растерзать пещерного волка. Владыки набросились на Ратэля, как бешеная стая, им нужна была голова на кол, чтобы показать её драконам. Лианам-убийцам без разницы кого душить….

— Но почему, он ведь мог….

— Мог, но тогда бы на поверхность выплыли бумаги хельратов, которые перехватил Владыка Гитаэль. Не знаю, почему, но «изменённые», которые координировали разведку в Тантре, предали твоего отца. Бойня на школьном полигоне и компрометирующие бумаги, это звенья одной цепи.

— Они всё равно выплыли и мы два года бегаем от ищеек Владык.

— Выплыли, но мы получили фору и успели покинуть Лес. Отец спасал тебя.

— Если бы он не связался с этими тварями, то не пришлось бы никого спасать и, глядишь, сам бы жив остался!

— Если бы он не связался с хельратами, то у него бы не родилась неблагодарная дочь, которая корчит из себя обиженного ребёнка! Не смей тявкать на память предков!

— Как? — Элиэль вскочила со скатки. Прозвучавшее в её голосе удивление можно было резать ножом. — Почему мне раньше об этом не говорили?

— Твои отец и мать очень хотели детей, — глухо, под нос, произнёс Ируэль, поняв, что в запале проболтался, одновременно ощущая острое чувство вины и странного облегчения. Несколько десятилетий хранить в себе тайну оказалось очень тяжело. Эльф незаметно пожал плечами, а может он не сдержался от того, что давно хотел раскрыть секрет, а тут такой случай и возможность?

— Причём здесь хельраты?

— …Слуги Смерти продали твоему отцу снадобья из крови и плоти дракона. Мириэль полгода пила настойки, только тогда она смогла понести….

— Близнецы Всемогущие, — поражённо выдохнула эльфийка. — Я…, я…, у меня….

— Да, в твоих венах есть частица драконьей крови. Ты пахнешь цветами… — фиалками…. Ни люди, ни эльфы не пахнут цветами. Теперь ты знаешь, откуда произрастают корни ненависти некоторых Владык.

— Я — дракон?

— Нет, конечно. Мы проверяли. Ты — эльф, чистокровный эльф, но с некоторыми специфическими изменениями. К примеру, магически и физически ты сильнее обычных эльфов.

— Почему ты раньше ничего мне не говорил? — похоже, что сегодняшней ночью это был самый популярный вопрос.

— Подумай и скажи, что-нибудь изменилось бы?

— Пожалуй, нет, — после недолгого раздумья ответила Элиэль.

— Ты сама ответила на свой вопрос. А теперь не соблаговолишь ли принять горизонтальное положение и не стоять надо мной мрачной тенью? Не забывая, нам завтра, точнее уже сегодня, рано вставать. Спи!

Элиэль плюхнулась на скатку и завернулась в плащ.

— Какие у вас, Наставник, планы на завтра?

— Близнецы Всемогущие! — взмолился Ируэль. — Пойдём в ближайшую деревню с портальной площадкой.

— Зачем?

— Спрячемся в Ортене.

— В Ортене?

— В Ортене! СПИ УЖЕ!

— Не трясись.

— Вам легко говорить, Наставник. Вы не успели наследить в Ортене.

— С чего ты взяла? Наследить я успел. Да только за четыреста лет Хель прибрала в свои чертоги тех, кто мог бы меня узнать. Тебе тоже не стоит понапрасну беспокоиться.

— Вы думаете? — в голосе Элиэль язвительность перемешалась с ядом. — Я достаточно потопталась по великосветским салонам и успела посетить множество званых приёмов. Не думаю, что ортенская аристократия страдает плохой памятью на лица. Спрятаться за иллюзией не получится, гильдейские маги сразу зададутся ненужными вопросами.

Ируэль, слушая воспитанницу, согласно кивал головой, вставляя «агакающие» междометия, на последних словах он создал две ростовые иллюзии и развернул к ним эльфийку:

— Найди десять отличий.