Завороженные - Александр Бушков Страница 25

— Что с вами происходит?

Понимая какой-то отдаленной частичкой сознания, что ведет себя не просто странно, а совершенно неподобающе, поручик тем не менее отнял лишь одну руку, а правой все так же цеплялся за рукав полковника, тщетно пытаясь подыскать подходящие слова.

— Это неправильно! — вырвалось у него.

— Что именно? — осведомился полковник с величайшим хладнокровием.

— Вот это… То, что происходит… — поручик форменным образом захлебывался нечленораздельными звуками, отчаянно пытаясь подыскивать слова. — То, что они делают, насквозь неправильно, это плохо, их нужно остановить, пресечь…

— Откуда вы это знаете?

— У меня что-то в голове… накатило, захлестнуло… это не мои мысли, это извне… этих тварей нужно остановить любой ценой… меня словно бы о помощи просят…

Он замолчал — горло перехватило и подходящие слова не приходили более на ум. Он разжал пальцы, чуточку придя в себя, отступил на шаг, задыхаясь в тоске и отчаянии. В наступившей тиши прозвучала резкая команда полковника:

— Штабс-капитан, приготовить оружие!

Маевский, с нерассуждающим лицом получившего четкий приказ военного человека схватил стоявший возле его кресла дорожный мешок и, проворно отщелкнув застежки, выхватил оттуда скорострел. Сноровисто вогнал в гнездо плоскую обойму, лязгнул затвором.

— Видите ручки? — продолжал полковник хладнокровно. — Нажмите, и стекло уйдет вниз… Приготовиться к атаке… цель — кентавры… по моей команде… максимальный ущерб для противника…

Он что-то сделал с рычагами — и летающая лодка камнем рухнула вниз. Внутренности поручика рванулись к горлу, он присел на корточки, цепляясь за кресло, отчаянно борясь с тошнотой…

Совсем рядом, над его головой, оглушительно загремели выстрелы, сливаясь в сплошной перестук, словно заработала исполинская швейная машинка. Удушливо потянуло пороховой гарью, по полу забарабанили стреляные гильзы. Превозмогши себя огромным усилием воли, поручик выпрямился, хватаясь то за подлокотники, то за спинки кресел, увидел удобную скобу, горизонтальную и длинную, вцепился в нее, приблизив лицо к стеклу.

Штабс-капитан Маевский, высунувшись в распахнутое окно, стрелял беспрерывно, и поручик видел, как на всем скаку рушатся сбитые пулями кентавры, вздымая клубы пыли. Он впервые наблюдал действие скорострела — даже для военного человека картина поразительная… Он попытался было представить себе войны грядущего, откуда это оружие к ним прямехонько и попало, но не хватило больной фантазии…

Летающая лодка метнулась вперед уже не столь отчаянно, и поручик удержался на ногах. Полковник выписывал широкие зигзаги над равниной, чтобы пустившиеся врассыпную кентавры попадали под огонь.

Полулюди-полукони именно что обратились в бегство. Не все, правда — один вдруг остановился на скаку, взрыв землю задними лошадиными ногами, припадая на круп, поднял обеими руками свою корявую палку (теперь, можно рассмотреть, отливавшую металлическим блеском), оскалился в дикой ярости — и навстречу лодке выстрелила зеленая ветвистая молния. Полковник с поразительной ловкостью бросил лодку в сторону — а в следующий миг отчаянного стрелка достали пули Маевского, и он покатился кубарем.

Откинувшись назад, Маевский, оскалившись в горячке боя не хуже кентавра, вырвал обойму из скорострела, швырнул ее на пол, выхватил из сумки новую.

Мимоходом рявкнул:

— Что стоим болваном, поручик?

Спохватившись, поручик по примеру Маевского повернул никелированные ручки, и стекло ушло вниз, в лицо ударил тугой поток воздуха. Выхватил револьвер, старательно выцелил уносившегося галопом кентавра, нажал на спусковой крючок — и, конечно же, промахнулся по недостатку опыта стрельбы из такой именно позиции.

— Плохие лошадки, — сказал штабс-капитан кривясь. — Неправильные.

Лязгнув затвором, он высунулся в окно, и скорострел снова загрохотал. Поручик ожесточенно палил в мелькавшие внизу нелепые фигуры, прекрасно понимал, что промахивается раз за разом, и оттого все быстрее, все злее давил на спуск.

Внезапно все кончилось. Лодка остановилась на небольшой высоте. Поручик еще раз в азарте нажал на спусковой крючок, но боек лишь сухо стукнул по пробитому капсюлю уже выстреленного патрона.

Он присмотрелся. Поголовное уничтожение противника произвести не удалось — на горизонте мелькнула пара-тройка уносившихся галопом кентавров, — но в целом поле боя несомненно осталось за ними, на равнине были видны лишь мертвые и бившиеся в судорогах создания. Лодка опустилась совсем низко, встала над самой землей. Полковник хладнокровно распорядился:

— Подберите кто-нибудь оружие. Вон валяется…

Стремясь искупить свою полную бесполезность в скоротечном бою, поручик распахнул дверь и спрыгнул наземь с полуаршинной высоты. Нагнулся, подхватил стреляющую молниями палку, — как теперь можно рассмотреть, и в самом деле представлявшую собой нечто вроде бугристой металлической трубки с крупным белесым кристаллом на одном конце и решетчатым шаром на другом. Весила она изрядно, самую малость поменьше, чем винтовка Бердана.

— Осторожнее с этой штукой, — деловито распорядился полковник. — Смотрите, как бы не нажать там что-нибудь. Должен же быть спуск…

Поручик перехватил палку так, чтобы не коснуться нескольких крайне подозрительных с этой точки зрения штучек, каждая из которых могла исполнять роль спускового крючка.

— Прихватите еще одну, — велел полковник. — Одну покажем нашим гостеприимным хозяевам, одну прибережем для себя…

Поручик повиновался. Только теперь, вспомнив о мамонте, он оглянулся. Гигант стоял на прежнем месте, совсем близко, бока тяжко вздымались, доносилось хриплое дыхание, от шкуры местами все еще поднимался тающий дымок — но мохнатый зверь что-то не походил на умирающего, уже не шатался. Кажется, они вмешались вовремя…

— Ну, а сейчас что-нибудь чувствуете? — прищурился полковник, когда Савельев влез в лодку и осторожно положил непонятное оружие кентавров на ближайшее кресло.

Поручик добросовестно прислушался к своим ощущениям. Уже не было прежнего напора, когда его сознание оказалось прямо-таки захлестнутым чужими чувствами. Однако некие инородные ощущения все же присутствовали в мозгу…

— Трудно сказать… — произнес он, вслушиваясь. — Ко мне все еще что-то прикасается, только гораздо слабее… По-моему, покой… смутное чувство благодарности… не знаю…

Полковник кивнул и повернул рычаг. Летающая лодка плавно пошла вверх. Земля быстро удалялась.

— Подождите! — вскрикнул поручик. — Нужно же…

— Нужно что? — прищурился полковник.

— Не знаю… — промямлил поручик, пожав плечами. — Как-то выяснить, в чем дело…

— Полагаете, нам это удалось бы? Не уверен. В любом случае, у нас своя задача, и безотлагательная. Конечно, это страшно интересно — то, что произошло… Боюсь, Аркадий Петрович, мы еще не со всеми вашими недюжинными способностями разобрались. Похожее случалось несколько раз при совершенно других обстоятельствах, но природу имело схожую… — полковник словно рассуждал сам с собой. — И все равно, — некогда сейчас. Потом подробно расскажете.