Царьград. Враг императора - Андрей Посняков Страница 25

– Это какой такой Терентий? – заинтересовалась бабка.

– Такой, на поросенка похожий, губастик, – охотно пояснил Алексей. – Я, кстати, не так давно видел, как он из каморки Созонтия выходил.

– Это когда ж ты видел?!

– Да не вспомню уже… О! Незадолго до того, как Созонтий пропал. Может, уехал куда?

– Может, и уехал. – Виринея равнодушно пожала плечами. – Хотя – заплатил недавно за неделю вперед.

– Ну, спасибо за жаровню, – встав, поблагодарил жилец. – Утром занесу деньги.

– Смотри, не забудь! – бабка махнула рукой и, когда Лешка уже подошел к лестнице, добавила нарочито безразличным тоном: – Так, стало быть, ты Терентия-плотника у каморки старика видел?

– Да видал.

– Не ошибся? Не спутал?

– Да нет, не спутал.

Вернувшись к себе, старший тавуллярий засунул не очень-то и нужную ему жаровню под кровать и хрипловато рассмеялся. Ага! Клюнула бабка! Теперь, не сегодня-завтра, снова объявится господин Николай с вопросами. Ну, не может такого быть, чтобы Виринея Паскудница ему не стучала – Николай хоть и мздоимец и тот еще хмырь, но – по-первому впечатлению, не так уж и глуп. Значит, будем ждать. Будем.

Ждать пришлось недолго. Представитель местного отделения секрета явился уже буквально на следующий день, ближе к вечеру. Не чинясь – на этаже все равно никого не было – заглянул к Алексею в комнату:

– Бог в помощь! Поговорим?

– А, Николай! Заходи, заходи, гостем будешь! Садись вот, сейчас спущусь, вина принесу… Что такой кислый? На службе неприятности?

– Слушай, Алексий… ты плотника одного, Терентия, хорошо знаешь? Он сосед твой, этажом ниже живет.

– Терентия? Так я его, к слову сказать, и совсем не знаю. Ну, в лицо только.

– Говорят, ты его видал выходящим из комнаты старика Созонтия? – решительно поинтересовался гость. – Вспомни-ка поточнее – когда именно это было?

Лешка задумчиво поскреб затылок:

– Да третьего дня еще.

– А подрался ты с Терентием, значит, уже позже?!

Черт! Ну и старуха – уже и про драку доложила.

– Из-за чего драка-то вышла?

– Из-за девчонки, – смущенно отозвался Алексей. – Из-за чего же еще-то?

– Актрису не поделили? – усмехнулся Николай. – И в самом деле – хороша девка. Ты ее представление видел?

– А как же! «Медею», кажется. Мне очень понравилось.

– Понравилось?! – Гость вдруг неожиданно расхохотался. – Да ты не то видел! Я имею в виду – не ту пьесу. Не «Медею», «Электру» нужно было смотреть… Впрочем, сейчас уже поздно, разве что весною теперь.

– А при чем тут весна, зима, осень? – не понял Лешка. – Какая разница, когда какую драму смотреть?

– Большая разница! – прищурив с некоторой скабрезностью левый глаз, Николай хохотнул и пояснил: – Весной и летом труппа Мелезии – ну, так эту актрису зовут, соседку твою – ставят «Электру». Приглашают танцовщиц и они – а с ними и Мелезия – танцуют голышом! Знаешь, сколько народу посмотреть приходит?

– Догадываюсь!

– Последний раз две недели назад «Электру» ставили. Старик Созонтий – сосед твой пропавший – кстати, на нее ходил.

Гость немного помолчал, а потом спросил про Терентия – мол, не замечал ли Алексей за ним чего-нибудь подозрительного?

– Да как же я могу заметить, когда мы с ним и не общаемся вовсе! – резонно отозвался молодой человек. – Ну да, было – подрались. И все.

– А ты с ним помирись, – негромко попросил Николай. – Помирись, помирись – что смотришь?

– Постараюсь… И мне бы это… – Лешка замялся. – Для примирения ведь хорошо бы вина выпить, а Терентий, как и все плотники, пьет немало…

Гость расхохотался:

– Понял тебя, парень! На тебе двадцать аспр… Получи – распишись.

– А тут – тридцать написано.

Николай хмыкнул:

– Расписывайся, расписывайся… философ! Значит, вот как с тобою договоримся: я сюда, к тебе, больше подниматься не буду – слишком уж подозрительно. Встретимся через неделю у церкви Апостолов, на паперти, с левой стороны, идет?

– Идет. – Лешка улыбнулся и, пересчитав деньги, сунул серебришко в кошель. Не помешает!

* * *

Едва Николай успел уйти, как по лестнице загремели шаги – быстрые, радостные, легкие. И тут же раздался настойчивый стук и девичий голос спросил:

– К тебе можно?

Алексей улыбнулся:

– Заходи, заходи, душа моя! Чего вчера не пришла?

– А, устала сильно. – Мелезия, сбросив на руки Алексею плащ, беспечно завалилась на ложе, заложив за голову руки. – Кстати, Креонт ко мне больше не пристает, спасибо!

– Да не за что. – Лешка пожал плечами. – А что это за драма такая – «Электра»?

– Отличная драма! – Девушка всплеснула руками. – Ну, в самом деле – отличная! Жаль, церковь ее запрещает, говорит – срам! Ханжи! Гнусные ханжи! Ну разве можно называть срамом обнаженное женское тело?!

– Конечно, нельзя, – охотно поддержал тему старший тавуллярий. – Особенно – такое красивое, как твое! Я считаю – его вообще грех под одежды прятать!

– Ой-ой-ой! Вот уж не знала, что ты такой льстец!

Мелезия засмеялась и, вскочив на ноги, обняла Лешку за шею:

– Я так люблю танцевать в «Электре»! Голой! Без всякой одежды.

– Жаль, я не видел.

– Зато все здешние жильцы перебывали на представлении! Даже старик Созонтий… и этот еще, Анисим Бельмо, которого потом зарезали. Послушай-ка! Я сейчас станцую для тебя! – Мелезия раскраснелась и азартно потерла руки. – Нет, в самом деле, станцую – покажу небольшой отрывок. Что ж ты стоишь? Помоги-ка расстегнуть фибулы… Кстати, знаешь, кто автор? Еврипид! Тот самый, что и в «Медее». Просто он мне очень нравится.

– Так ты сама выбираешь драмы? – Алексей с видимым удовольствием помог девушке снять тяжелую столу… а затем – и тунику!

О! И в самом деле, столь прелестное тело не стоило прятать под грудой одежд!

– Ну, смотри же и слушай! – Мелезия изогнулась, хлопнула в ладоши, пробежалась к двери, на миг застыла и медленно-медленно обернулась:

О, душа не рвется, девы,

Из груди моей к веселью,

Ожерелья золотого

Не хочу я…

Прыжок – почти что шпагат! И снова легкая пробежка, и торжественно-застывшая поза:

И с тобою

Никогда меж дев аргосских

В хороводе я не буду

Ударять ногой о землю.

Пляску мне заменят слезы…

С надрывом произнося последнюю строчку, Мелезия уселась на пол, обхватив колени руками, опустила голову…