Тебе держать ответ - Юлия Остапенко Страница 25

Тот будто почувствовал это напряжение и предложил:

— Выпьешь?

— Нет, — мгновенно ответил Адриан.

— Почему нет? Вино согрело бы тебя. Это хорошее вино, аутеранское, трёхлетней выдержки… или ты привык к чему-то получше?

Адриан напряжённо молчал. Мужчина снова рассмеялся. У него было приятное открытое лицо, и смех приятный, и говорил он ласково, но только Адриан почувствовал неудержимое желание выскочить в окно, даром что находился на втором этаже.

— Ну как хочешь, как хочешь. Я не буду тебя расспрашивать, не тревожься. Если ты сбежал из дому, это твоё дело. Но сейчас, Тобо, надвигаются неспокойные времена, и благородным мальчикам лучше не оказываться в одиночку на проезжих трактах…

Произнося эти слова, он неспешно двигался вперёд, но Адриан понял это, только когда оказался прижат к стене. Элжерон упёрся одной рукой в стену над плечом Адриана, а другую положил ему на пояс — спокойным, хозяйским жестом.

— Что вы делаете… — потрясённо начал Адриан.

— В первый раз? Ничего. Тебе надо привыкать, если ты и впрямь вздумал валандаться по дорогам без охраны — с такой-то смазливой мордашкой…

Адриан попытался поднырнуть ему под руку. Почти получилось — Элжерон в последний миг успел ухватить его за край рубахи.

— Куда бежишь, глупый? Куда ты пойдёшь?

Он рванул Адриана к себе — и через мгновение заорал, получив удар промеж ног, в который Адриан вложил всю свою силу, ярость и страх.

Надо было воспользоваться этим и давать дёру, и Адриан так бы и поступил, но тут его взгляд упал на бутылку, сиротливо стоявшую на краю стола. Адриан схватил её и круто развернулся, намереваясь обрушить на голову совратителю, — но не успел. Элжерон перехватил его руку до того, как она начала опускаться, и резко вывернул её назад и вверх. Адриан, вскрикнув от боли, разжал пальцы и оказался на полу, чувствуя бьющее в лицо горячее, чистое дыхание. «Он не пьян, он даже не пьян!» — пронеслось в мозгу у Адриана. Он снова попытался ударить в промежность, но был придавлен к полу тяжёлым телом и не смог высвободить колено. Стиснув зубы, Адриан вскинул руки, вцепился в отвороты куртки Элжерона и со всей силы врезал головой ему в лицо.

Стряхивая с себя обмякшего врага, Адриан инстинктивно всё ещё хватался за его куртку. Вскакивая, он услышал треск, заглушивший сдавленное ругательство. И обернулся.

Элжерон стоял на коленях, собирая в подставленную ладонь кровь, капавшую с переносицы, и бормотал проклятья. Подкладка его куртки порвалась, свиток белой бумаги, скрученной в трубочку, вывалился на пол и лежал теперь рядом с чудом уцелевшей бутылкой.

Бумага была перевязана двойной лентой с печатью на конце, белого и красного цветов.

Цветов клана Эвентри.

Адриан смотрел на неё несколько бесконечно, непозволительно долгих мгновений, которые могли стоить ему жизни. Потом, не думая, что делает, кинулся вперёд и подхватил свиток с пола за миг до того, как окровавленные пальцы Элжерона успели вцепиться в его запястье. Увернувшись, Адриан бросился к двери и, в три прыжка преодолев лестницу, стрелой промчался через нижний зал. Он уже был у выхода, когда с лестницы послышался гневный крик Элжерона:

— Держите его! Остановите мальчишку! Он вор!

Адриан кинулся во двор. Мальчик-слуга, услышавший крик, схватил его за рукав. Адриан вырвался и побежал вперёд, к воротам. Сзади уже настигала погоня.

— Ворота! Ворота закройте! Стой, паскуда, не уйдёшь! Собак, собак спускай!

«Эвентри, — отрешённо думал Адриан, выскакивая со двора снова в дождь, ветер и мрак. — Он Эвентри. Как он может быть с Эвентри? Как Эвентри могут быть… такими?..»

— Адриан!

Он инстинктивно вскинул голову. На том самом месте, где всего час назад ему встретился проклятый Элжерон из клана Эвентри, теперь стояла карета. Дверца была распахнута настежь, и женский голос кричал оттуда:

— Сюда, быстрее!

Поскальзываясь в грязи и пригибаясь под нещадными ударами дождевых струй, Адриан юркнул в карету. Дверца захлопнулась за ним, и карета рванула с места так, что Адриан повалился вперёд. Крики и проклятья остались позади и быстро стихли. Остался только шум дождя, барабанившего по крыше кареты, и раскаты грома — голос Молога, заявлявшего своё право на эту ночь.

Адриан с трудом сел прямо и посмотрел в лицо своей спасительнице. Он ничего толком не мог разглядеть во мраке, но тут она взяла его за руки, и тогда каким-то непостижимым образом он увидел — и застыл, не понимая, но зная, где и когда он уже видел это лицо.

И так же не понимая, почему, он глубоко вздохнул и разрыдался, без стыда и утайки, не пытаясь сдержаться. Тёплые ладони вокруг его рук сомкнулись крепче, и Адриан только теперь вспомнил, что эта женщина, кем бы она ни была, назвала его по имени.

— Не бойся, Адриан, — сказала она. — Теперь всё будет хорошо.