Медленный скорый поезд - Сергей Абрамов Страница 25

Следующая остановка — Тулун, две минутки стоим. До конца пути — чуть меньше трех суток, долго ехать, всяко еще случиться может в этом заполошном поезде, как уже и случалось.

Два варианта всего есть: ждать выстрела или выстрелить первым. Пастух по определению склонялся ко второму, но и понимал, что в узком вытянутом пространстве поезда, где нет простора для каких-либо маневров, нападение неожиданным не получится. Разве что пройти по крышам вагонов и влезть в искомое купе через окно. Эквилибристика, конечно, шум, гам, стрельба, нечаянных трупов штуки две-три, тупой вариант, только на неожиданность и рассчитанный, а чего считать, если в том купе тебя по определению ждут с нетерпением. Хоть бы и через окно? Тоже бред! Оживший Слим, конечно, — говнюк конченый, но — профи в своем деле. Он уж сочинил для встречи что-нибудь толковое наверняка. Не исключено — подготовил. Надо бы тоже подготовиться, сделал Пастух вывод.

В его замечательной дорожной сумке было если и не все, то очень многое. В данном случае Пастух вынул на Божий свет пластмассовую коробочку, а в ней — видеокамера, совсем крохотная, но мощная. Беспроводная. Пошел в тамбур, перекинулся парой слов с проводницей, вышел на площадку, прикрыв за собой дверь вагона. Оживил камеру, присобачил ее над входной дверью так, чтоб любого входящего с площадки в вагон она б фиксировала. Включил, проверил: на экранчике его айфона появился тамбур. Видно было хорошо.

Вернулся в вагон, прошел в противоположный тамбур и повторил там операцию. Айфон послушно показывал картинки: обе они одновременно выводились на экран.

Марина, до сих пор терпеливо читавшая какой-то толстый роман, оторвалась от него и спросила Пастуха:

— А чего вы все бегаете туда-сюда? Что-то не так?

— Что-то не так, — согласился Пастух.

— Что именно? — не отставала она.

— Похоже, гостей стоит ждать, — объяснил Пастух. — Да вы не отвлекайтесь, читайте-читайте, а я в коридоре постою, там в окошко смотреть удобнее…

И вышел.

Марина успела вслед спросить:

— А на что смотреть?

Но Пастух не стал объяснять. Врать не умел, а правду — про Слима — выдавать не хотел: зачем Марине умножать познания? Лишние — они грузят.

Стрелок рядом объявился.

— Что делать, командир? — спросил.

— Ехать, — объяснил Пастух. — И не высовываться. Слим — он по мою голову. И все проблемы — мои.

— Ладно тебе, — сказал Стрелок, — твои, мои, ничьи… Давай их не делить. Вместе едем, вместе и сойдем. В Москве.

Логично сказал. Стоило согласиться.

— Вот что, Стрелок, забирай Марину и иди с ней в вагон-ресторан. Спать потом будем, не расклеимся. Сидите тихо, чаю попейте или винца. И — ни шагу оттуда. А мне подумать надо.

Стрелок кивнул. Заглянул в купе:

— Марина, я вас в ресторан приглашаю. На поздний бокал вина или рюмку коньяку. Или на поздний ужин. Выбирайте.

— А Пастух? — спросила она, глядя на Пастуха.

— Кое-какие дела сделать надо, — темно объяснил Пастух. — Я подойду попозже…

Они собрались быстро и безропотно, ушли в ресторан, а Пастух закрыл дверь купе, достал из сумки «глок», проверил магазин — полон он был, сунул «глок» под футболку за спину, за пояс джинсов, а в карман — запасную обойму, походя глянул на экранчик айфона: камеры в тамбурах чужих не обнаруживали, да и своих никого не было. Пастух вышел в тамбур, постоял там малость, послушал грохот колес и вагонных буферов. В нечистое дверное стекло он видел коридор своего вагона, пустой в этот час, все пассажиры по своим купе сидели.

Пастух имел такую странную привычку: перед боем ли, перед какой-то ожидаемой опасностью он любил хоть на несколько минут остаться в одиночестве. Ну хотя бы на три — пять минут наедине с самим собой. Вот и нынче: он чуйкой своей отлаженной чуял, что ситуация стала опасной. Хотя, если подумать, что непривычного? Есть очень конкретный и очень серьезный враг, есть тоже очень ограниченное пространство для любого маневра с любой стороны. И много-много дверей, которые мешают маневру, но помогают той самой чуйке не сплоховать. Пастух не знал, в каком вагоне едет Слим, повагонный блицпоход Стрелка результата не дал, а идти самому повторно — опасное занятие. Не столько для Пастуха, сколько для пассажиров, ни сном ни духом об опасности не ведающих. Зыбкое предположение о том, что Слим все ж таки остался на минувшей станции, здравым смыслом подтверждаться не хотело.

Хотя…

Есть две версии. Первая: Слим каким-то образом — каким?! — узнал, что Пастух едет в этом поезде, и решил ликвидировать своего врага. Вторая: Слим едет по своим делам и не знает, что враг — рядом. Сразу выводим: вторую версию, даже если она верна, в расчет не берем. Слим по-любому узнает — а то и уже узнал! — что в поезде имеет законное место Пастух. Это — война. И вопрос «кто кого?» уместен донельзя…

Стоять в тамбуре было прохладно, шумно и, как ни странно, успокаивающе. Но и тактического смысла никакого не имело. Постоял, продышался, собрал в гремящем железом колесном одиночестве мысли в кучку, пора и в вагон возвращаться. Один хрен, где ждать. А самому искать — жопа полная. Не дай Бог, стрельба начнется!

А Слим не спешит, *censored*ра. Если он и вправду есть в поезде. И похоже, не будет спешить. Он в отличие от Пастуха наверняка уже знает, где враг обитает. Хотя, может, изначальная цель Слима, как наемника, — Марина, почему бы и нет?.. Бессмысленно гадать и непродуктивно. Липовая цель, подставная. Временными нанимателями Слима поставленная. Зачем — по-прежнему не понятно. А настоящая, личная, утробная его цель — Пастух. Человек, который его однажды убил. Или, точнее, хотел убить, ан не сложилось. Хотя, если фишка выпадет, он и липовой цели достигнет. В легкую!

А вот хрен ему!

Пастух постоял-постоял в одиночестве на холодке, продышался — теперь можно и думу думать: как жить дальше? И в первую очередь — максимально обезопасить Марину. Насколько можно.

Он притормозил у купе проводниц. Одна там была.

— Девонька, милая, а нет ли у вас в хозяйстве совсем свободного купе?

— Совсем свободного нет, — сообщила проводница. И спросила: — А что, надо?

— Хотелось бы малость расшириться. Пополнения мы ждем. В смысле корешок мой должен вот-вот подсесть…

— А у него что, билета нет?

— Да если и есть, так не в наш вагон, наверно.

— Будет местечко во втором купе. Один пассажир как раз на следующей сходит. Один сошел, второй вошел… А точно подсядет корешок ваш?

— Да коли и не точно, денежки все одно с меня… — И отсчитал проводнице две бежево-желтые купюры. — Хватит пока столько?

— Пошли покажу. — Проводница спрятала денежки в карман форменной рубашки и пошла по вагону.

Обитателем купе оказалась женщина лет навскидку под полтинник, полная, ухоженная, приветливая. Пастух вспомнил ее — испуганную, стоявшую у вагона в невеликой пассажирской толпешке, когда банда в поезде хозяйничала.