Правила боя. Исток - Анна Московкина Страница 25

Я задумалась, что будет со мной. С истоком, который никогда не стареет… вообще никогда… Вырастут дети Айны и Хорхе, постареют и умрут родители, а я так и буду жить, не меняясь. Хотя я исток, а, по статистике, истоки долго не живут. Не дают им жить долго.

— Это точно, — нисколько не обиделся воин. — Все к тому и идет. Эй, ты что, плачешь?

— Нет. — Я вытерла рукой глаза. — У меня насморк — осень скоро. Хорхе?

— Да?

— Ты давно знаком с Майорином? Ну с тем колдуном…

— Я понял, — оборвал меня воин. — Достаточно давно, а что?

— Ну… а сколько?

— Что сколько? — хмыкнул тот. — Если хочешь спросить что-то определенное, спрашивай определенно!

Неловкая попытка вызнать возраст колдуна с треском провалилась. А я, хоть убей, не понимала, сколько тому лет. Он выглядел лет на тридцать, но… кто его знает… внешность обманчива. А глаза, глаза казались холодными, жесткими, жуткими и… молодыми.

Я вернулась в корчму, но праздновать уже совсем не хотелось. Хотелось забиться куда поглубже и пожалеть себя от души. Дали мне, как же! Один из воздыхателей притащил с собой лютню и трещотку. Трещотка рыдала в руках у Катарины, воздыхатель насиловал лютню. Если прислушаться, то можно было догадаться, что сие есть велманская плясовая. С порога меня подхватила Айна и потащила в центр зала, где уже бодро отплясывали ведьмочки-травницы.

— Я не танцую.

— Да ладно! — крикнула виновница торжества, подбрасывая вверх ногу.

С другой стороны в меня вцепилась еле стоящая (но бодро прыгающая) Лисса, и бежать стало некуда. Наша конструкция из трех пьяных девок воссоединилась с компанией ведьмочек, и, больше заплетаясь ногами и топчась друг на друге, мы завели кривой хороводик, смешивая велманскую плясовую с эльфийской заздравной. Окружающие нам горячо хлопали и не менее горячо ржали. В какой-то момент я столкнулась взглядом с Майорином, который тоже отбивал ладоши и раскатисто хохотал. Странно, подумалось мне, откуда он тут? В этот момент Лисса тяжело наступила на мою ногу, и больше я вперед не смотрела, стараясь следить за ступнями соседок и вовремя уворачиваться от них. Заодно движения повторяла.

Напрыгавшись до одури, мы повалились на скамейки и присосались к кружкам.

— Ты, Айрин, танцуешь как медведь в посудной лавке.

— Убегающий от другого медведя? — невинно спросила я Лиссу.

Та лишь губки надула. Она мне на ногу раз двадцать наступила. Все захохотали.

— А Аяна вообще, кажется, висела.

— Я не висела! — обиделась одна из ведьмочек — черненькая. — Я просто невысокая. А вы все дылды!

Реплика дала повод для еще одной порции веселья. Но тут воздыхатель с лютней передохнул и взялся снова пытать бедный инструмент. В этот раз выдавая что-то воющее печальное. Мне тоже повыть захотелось, и я даже попыталась.

— У-у-у… — Айна быстро зажала мне рот рукой, легонько щелкнула по лбу и сдала меня мужу, сама снизойдя до второго воздыхателя, который печально страдал в сторонке. Я было хотела продолжить свою печальную песнь, но, верный указаниям жены, воин потащил меня в центр зала.

— Я не хочу-у-у… — вяло сопротивлялась я. — Мне все но-о-оги отдави-или!!!

— Через тернии к звездам, — усмехнулся воин и… НАСТУПИЛ МНЕ НА НОГУ!!!!

— А-а-а!!! — взвыла я и со всей силы ударила его пяткой в щиколотку. Но Хорхе увернулся. Пришлось попытаться второй раз. Так мы прошли круга три, то ли танцуя, то ли дерясь.

— Никогда не видела такого танца, — задумчиво произнесла Айна, когда мы вернулись к столу.

Воздыхатель сидел с блаженной улыбкой и помрачнел лишь под взглядом Хорхе. Теперь неуемная рыжая потащила на пляски мужа, Филипп давно уже там топтался, маскируя под танцы изучение телес одной из ведьмочек. Лисса увела почти плачущего воздыхателя. Еще две ведьмочки кружили обнявшись. Ученица Катарины, закинув голову, храпела на скамье. Я оглядела стол с объедками и грязной посудой. Нашла нетронутый огурец, макнула его в солонку и захрустела.

— Хочешь неприличное предложение? — неожиданно прошептали сзади.

Я развернулась на месте. Бренн придержал мою завалившуюся тушку.

— Какое?

— Не-при-лич-ное, — по слогам повторил парень.

— Хочу. Принимать не обещаю!

— Пойдем!

— Куда?

— Пойдем-пойдем. Погуляем, никто и не заметит. — Бренн потянул меня за руку. Я невольно подалась.

Семья Бренна была тем редким случаем, когда хордримец женится на велманке и перенимает велманские обычаи. Велманская кровь почти бесследно растворилась, и Бренн уродился черноволосым, черноглазым и смуглым.

— И куда вы? А? — Айна высунулась из окна.

— Тсс! — приложил парень палец к губам и шепотом добавил: — Пошли с нами, только никому не говори.

— Что не говори? — Филипп заинтересованно вытянул нос.

Бренн лишь махнул рукой. Оба вылезли из окна, и хордримец повел нас куда-то крадущимся шагом.

— Меня подождите. — Ведьмочка, которую танцевал мой брат, нагоняла нас вихляющим галопом.

— Я надеюсь, больше никого не будет… — буркнул Бренн.

Мы огородами дошли до задворок высокого терема, где встречали высоких гостей.

— И что? — кивнули мы с Филиппом на терем.

— Тихо, вы. Нам к конюшням.

К конюшням мы прошли без проблем. Бренн достал ключ и заковырял в замке маленькой дверки в воротах.

— Заело его, что ли.

— Дай я попробую! — вмешалась Айна.

— Тихо! — опять шикнул Бренн. Замок поддался, дверь тихо скрипнула. — Лезешь вечно под руку.

— Бу!

— Идите. Там лесенка.

— А мы световой!

— Ша. Никакой магии. Сейчас факел запалю.

Никто ничего не понял — в Инессе даже еду без магии не готовили. Парень нашарил факел, чиркнул огнивом.

— Ты решил нас в хранилище отвести? — удивлялся Филипп, ступая по земельному полу.

— А ты знаешь, что над хранилищем?

— Склад, — равнодушно отозвалась я.

— Не совсем. Вернее, не сейчас. — Бренн оглянулся на нас. — И лучше помалкивайте потом…

— Так, может, повернем назад, пока не поздно? — спохватилась ведьмочка.

— Поворачивай.

Но ведьмочка не ушла, продолжила бодро шлепать следом, вцепившись в руку Филиппа.

— Тихо, сюда. Вот это я поймал на восточной границе. — Парень зажег несколько факелов на стенах. Стало видно клетку, в которой сидел диковинный зверь. У зверя было кошачье тело, но нетопыриные крылья. Большие уши зверь прижал к голове и зашипел.