Резервист - Владимир Стрельников Страница 25

– Элис?

В ванне, сжавшись в комочек, плакала обнаженная девушка. Плакала сильно и безутешно.

Я подхватил ее на руки и понес в комнату.

– Не надо, пусти меня. Пусти меня!!! Я хочу к маме!!! – Элис вырывалась у меня из рук, стала бить меня кулачками по голове и плечам.

– Олеська, солнышко, маленькая моя, ты что? Успокойся, пожалуйста. – Я долго укачивал ее на руках, говоря всякие нежные глупости. Когда она прекратила вырываться и стала просто плакать, я положил обнаженную девушку на кровать, укрыл легкой простынкой (я тоже живой человек!), сел рядом и стал гладить по волосам.

Элис долго хлюпала носом, успокаиваясь, а потом взахлеб стала рассказывать мне свою историю. Не самую странную, но довольно страшную. Именно своей обыденностью. Жила-была простая русская девушка. В простом русском городе. Папа и мама обеспечивали ее всем необходимым, любили и лелеяли. Любила и бабушка, которая жила в этом же городе.

Папа был небольшой начальник небольшой фабрики. Но на жизнь вполне хватало, и на учебу для его дочери тоже. Недорогая иномарка, хорошая квартира, маленькая, но очень уютная дача. Подарок от родителей к окончанию института в виде небольших бриллиантовых сережек и колечка.

Все кончилось в один вечер, когда на отца, маму и бабушку, ехавших на своих «восьми узбеках», напоролся пьяный молодой выродок на здоровенном черном внедорожнике. Выродком оказался сыночек большого районного начальника.

От страшного удара мать и бабушка погибли в машине, отец умер по дороге в больницу.

А богатенького сынка упрятали в больницу как сильно пострадавшего от нарушившей правила дорожного движения встречной машины.

Элис сильно помогли друзья отца. Помогли с похоронами, с поминками. Сама девушка держалась изо всех сил, пыталась остаться сильной, аккуратной и назло всему привлекательной. Но тяжелая депрессия, рожденная страшной бедой, все сильнее сжимала горло.

– Так вот, однажды ко мне пришла моя однокурсница, Томка Гергедава, нарядила меня и потащила по магазинам. Мол, шопинг поможет развеяться. И я встретила в бутике этого ублюдка – довольного, пьяного и смеющегося. Тут мне снесло крышу, и я вцепилась ногтями ему в лицо. Я ему всю рожу ободрала, готова была глаза вырвать. Но меня Томка от него оторвала, вытащила из бутика через заднюю дверь и спрятала у себя дома.

Я считала себя покойницей. Как-то одна девушка в нашем городе просто высмеяла этого, эту… Ну короче, ей через полгода плеснули в лицо серной кислотой. А тут я ему все личико поправила и один глаз повредила. Это мне уже Томка рассказала… Мне точно надо было прощаться с жизнью…

Но отец Томки, Шалва Иосивович, продал мои квартиры, бабушкину дачу и привез меня в Москву. Томка купила «тойоту» и прицеп, собрала все мои личные и ценные вещи, купила этот набор дизайнера, который болтается в прицепе (я все-таки дизайнер по интерьерам!), и меня переправили сюда.

После перехода я подумала, что меня могут преследовать и здесь, и в «Иммиграционном отделе», когда получала АйДи, изменила имя и фамилию. А тут встретила тебя.

– Элис, а как тебя на самом деле зовут?

– Александра Ожемчугова. Бабушка звала Олесей. Я просто перевела фамилию на украинский, и получилось О’Перли. Ну и имя немного изменила… – Элис, точнее Олеся, зевнула, прикрыв ладошкой рот.

– Спи давай, Мата Хари. Спокойной ночи. – Я поцеловал девушку в щеку и пошел стелить себе на диване.

Когда повернулся, она уже спала. Прям ангеленочек.

Я потихоньку прошел в ванную. Хорошая штука душ после жаркого дня. С удовольствием растерся после ледяной воды жестким полотенцем. Оделся и потихоньку выбрался из ванной комнаты.

Лег на коротковатый диван, закинул ноги на спинку и стал думать, что делать дальше.

Для начала нужно было определиться, чего я хочу. А хотел я… Вообще-то ничего сложного, последние сутки я постоянно хотел быть с этой рыжей занозой, поразившей меня прямо в сердце. Вот ведь угораздило влипнуть, и при этом сам не заметил. А значит, придется стать немного параноиком и подумать о том, что Олесю на самом деле могут догнать. Буду исходить из того, что она рассказала правду. Как говорится, сердцем верю. Значит, нужно посоветоваться с младшим братом-ресторатором. Он человек здесь явно значимый, много знает, глядишь, чего хорошего присоветует. А там видно будет.

И своей машиной нужно заняться. Впереди долгий путь, хорошо бы ее немного подлатать и переделать под здешние условия. Заменить медные трубки на гибкие шланги, заварить пулевые отверстия, а в потолке как раз на месте смертоносных дыр сделать люк, да побольше. Чтобы я сам мог пролезть. Еще нужны нормальные крепежи для оружия на потолке и боковых стойках. Еще придется отремонтировать запаски, продать самый тяжелый инструмент, максимально облегчив машину. Проанализировать здешнюю криминогенную обстановку на дорогах, выбрать наименее опасную. Переговорить с Элис, то бишь с Олесей, где лучше перезимовать. По-моему, лучше русских земель для этого ничего не придумать. Все свои, сильная армия, мощная промышленность. Можно осесть на постоянку, глядишь, и приживемся. Но это все завтра.

Еще саженцы надо определить, а то погибнут.

Я зевнул, подоткнул подушку поудобнее и заснул.

Проснулся опять впотьмах. Елки-моталки, здешняя полночь! Ну что я буду делать?

Кровать стояла в прямоугольнике лунного света. Олеся сладко спала, тихонечко посапывая носиком. Простыня сбилась и обернулась вокруг бедер. Я сглотнул, с трудом заставил себя отвернуться от замечательного зрелища.

Тихо открыл дверь и вышел на улицу. Ночной город сверкал огнями порта и веселых заведений, гудел двигателями машин. Но по-ночному, как-то негромко. Чистый воздух плыл с океана, пахло рыбой и солью. Хорошо жить на берегу океана, всю жизнь об этом мечтал. Может быть, здесь у меня это получится?

Я зашел в домик и замер. Посреди комнаты стояла зевающая Олеся, завернутая в простыню. Потом девушка шагнула ко мне, уронила белую материю. А чуть позже мне стало не до ночных красот.

Весь мокрый, но ужасно довольный, я лежал в кровати и слушал веселую песенку, доносящуюся из ванной. Потом дверь открылась, и в комнату зашла обнаженная рыжая девушка, вытирающая волосы полотенцем.

– Иди ополоснись, вспотел весь, как будто вагон разгрузил, – засмеялась она. – Трудяга.

Через полчаса мы лежали в обнимку и тихонько разговаривали. Обо всем и ни о чем. Смеялись глупостям, любили друг друга и снова отдыхали…

– Я теперь понимаю, почему здесь так кормят, – глубокомысленно заметила отдышавшаяся девушка. – Учитывая длину ночи, количество усвоенных килокалорий должно быть намного больше. Все, я уже не могу, давай спать, а?

Она немножко отодвинулась от меня, легла на бочок и мгновенно заснула.

Я полюбовался девушкой, в полосе лунного света казавшейся прекрасной статуэткой, лег на спину. И сам не заметил, как заснул.