Битва за Свет - Антон Волков Страница 25

С трудом мы вчетвером, – Клоп, Гоша, Валера и я, – оттолкали «Транспортёр» как раз к тем домикам, в одном из которых и устроили нам засаду бандиты. Всего метров двести, как я уже упоминал ранее. Затолкали машину во двор одного из них на место, которое, по всей видимости, раньше и использовалось в качестве стояночного для автомобиля жильца того домишки. Таким образом, «Транспортёр» стоял перпендикулярно трассе. Было решено часть оружия: пулемёт и несколько ящиков патронов, как к нему, так и к автоматам, спрятать где-нибудь в укромном месте, потому что это было куда легче сделать, чем скрыть из виду «Транспортёр». Где-то в километре в глубь от трассы, на опушке леса, Клоп разглядел в бинокль ночного видения кирпичный двухэтажный особнячок, который, видимо, уже давно никем не обитаем: почти все стёкла в нём были выбиты; никаких следов, которые бы могли свидетельствовать о хоть изредка заглядывающих в него людях, Клоп также не заметил. Но это и логично: кто же будет жить сейчас в таком гиблом месте, да ещё по соседству с околачивающимися в округе бандитами? Жители крохотных деревушек с тех пор, как на большей территории страны воцарилась анархия, не переставали быть жертвами озверевших от голода и безысходности преступников и негодяев наподобие тех, что были застрелены недавно. Поэтому люди старались сбиваться в группы, образовывая из множества маленьких, состоящих из пяти-восьми домишек, территориально удалённых друг от друга посёлочков, более или менее плотно населённые деревушки. Мы же сейчас находились как раз в одном из таких крохотных заброшенных посёлочков, ставшим пристанищем тем четверым, что прервали штатное выполнение нашей наиважнейшей миссии и оставили нас среди ночи в этом гиблом месте.

Валера остался с Андреем в домике, где поджидали нас бандиты. Там была койка, на которой Андрею было значительно удобнее лежать, нежели в салоне автомобиля, и, что самое главное, там было тепло от печи, которую топили бандиты. Даже несколько ещё не успевших догореть свечек делали временное пребывание там куда комфортнее в сравнении с тёмным и холодным микроавтобусом.

Минут сорок заняло у нас с Клопом и Гошей оттащить пулемёт с коробками патронов к тому кирпичному особнячку, убедиться, что он совершенно заброшен, и поднять боеприпасы на чердак. Также спрятали на чердаке и сейф с документами, отвезти которые в Норвегию и было нашей целью. Потом Клоп достал из рюкзачка цифровой фотоаппарат, казавшийся теперь чем-то фантастическим, и сделал несколько кадров местности вокруг и самого кирпичного домика. Сделал он это для того, чтобы Валера с другими бойцами смог вернуться сюда, по кадрам распознав местность, забрать спрятанное и продолжить движение в сторону Норвегии, ведь было совершенно непонятно, найдём ли мы Дашу, найдём ли угнанную машину, сможем ли мы вообще теперь добраться до Норвегии. Конечно же, сделать это мы должны были во что бы то ни стало, но нужны были гарантии. Клоп, уже когда мы вернулись в домик к Андрею с Валерой, передал тому фотоаппарат и озвучил необходимость вернуться сюда с подкреплением сразу же, как тот отвезёт Андрея в Москву (а сделать это надо было как можно раньше), забрать документы и оружие и двигаться в Питер, где, при лучшем стечении обстоятельств, уже должны были быть мы, если нам удастся быстро найти Дашу.

Часам к двум ночи, когда всё более или менее улеглось, нам даже удалось перекусить немножко хлеба с консервированной сайрой. Потом мы с Гошей вышли на улицу, сели на лавочку перед домиком так, чтобы просматривалась трасса, и стали вглядываться в темноту в ожидании какой-нибудь машины, чтобы попытаться её остановить и просить о помощи. Условились, что первыми при наличии машины, поедем мы с Клопом и с Гошей на поиски Дашки, а Валера с Андреем должны были ехать во вторую очередь.

У меня в голове творилось нечто: казалось, что всё пищало, грохотало. Очевидно, это было остаточным явлением от оглушительных выстрелов посреди мёртвой тишины. Мне слышались голоса бандитов, переговаривающихся между собой, а особенно мерзкий голос того гада с дурацкой кличкой Петруччо, который увёз Дашку. Почему-то перед глазами вырисовывался светящийся сверхмощными прожекторами МКАД; мерещились мне и шныряющие по полю вдоль трассы афганцы, отчего я то и дело вздрагивал. Одним словом, у меня в сознании был тогда полный каламбур – последствие наслоившихся друг на друга событий, произошедших сегодня, стресса, внутреннего и хорошо скрываемого чувства паники и неуверенности в том, что я когда-нибудь ещё увижу Дашу. Я заставил себя очистить голову от мыслей о том, что с ней могло произойти и где она сейчас, иначе я рисковал «съехать с катушек», представляя себе самые страшные варианты.

Мы сидели молча, я дрожал от холода, стучал зубами и что-то напевал про себя, вглядываясь в темноту. Минут через сорок, без малого в три часа ночи, Гоша вдруг толкнул меня в бок и вскочил:

– Смотри, машина!..

Два ярких пятна фар отчетливо вырисовались на тёмном горизонте. Почти синхронно мы с Гошей вскочили с мест. Я резко мотнул головой, чтобы окончательно стряхнуть ворох опутавших моё сознание бессмысленных и угнетающих образов, то и дело наслаивавшихся друг поверх друга и заставляющих чувствовать себя в отрыве от реального мира. Гоша зажёг фонарь, и мы выбежали на проезжую часть, размахивая руками так же, как размахивал перед нами бандит, первоклассно сыгравший роль беззащитного деревенского мужика. Очевидно, что водитель автомобиля заметил нас только метров с трёхсот, потому что примерно с этого расстояния он принялся моргать нам дальним светом и отчаянно дудеть клаксоном. Надо отметить, что мы, безусловно, были замечены водителем гораздо ранее, чем я увидел выбежавшего почти прямо под колёса Актёра: снег уже не шёл, и видимость была в разы лучше, чем несколько часов назад. Когда до автомобиля оставалось метров сто пятьдесят, мы заметили, что машина несколько сбросила скорость, но останавливаться совсем не намеревалась. Гоша в определённой последовательности включал и выключал фонарь, воспроизводя сигнал SOS. Когда до машины оставалось уже метров тридцать, не больше, Гоша что есть мочи завопил:

– Стой, стрелять буду! – одним махом выхватив из кобуры пистолет, подсветил вытянутую вверх с пистолетом левую руку и выстрелил в воздух, после чего он рывком дёрнул остолбеневшего меня за куртку, и мы вместе оказались на самой обочине. Машина, проносясь мимо нас, резко затормозила, от чего её развернуло на пол-оборота, и встала как вкопанная метров в пятнадцати поодаль от нас.

– Не стреляйте, пожалуйста, – послышался несильный мужской голос из открывающегося окна, – у нас ничего нету, не стреляйте, – умолял дрожащим голосом кто-то из машины.

– Всё в порядке, ФСБ, – громко и уверенно сказал Гоша, но пистолет по-прежнему был в его руке в боеготовном состоянии. – Пожалуйста, выключите фары! – мягко, но при этом убедительно попросил Гоша водителя. Фары моментально погасли. Тогда военный посветил фонарём в сторону водительского места, которое после разворота машины было как раз напротив нас. Подойдя чуть-чуть ближе, мы разглядели сидящих на передних сиденьях двух мужчин. Тому, что был за рулём, было на вид немногим больше сорока, а пассажир был уже в преклонном возрасте, лет семидесяти-семидесятипяти. А вот на заднем сиденье сидели двое детей: мальчик и девочка, каждому не больше десяти лет. После того, как луч фонаря пробежался по испуганным детским лицам, Гоша убрал фонарь. Из бывшего домика бандитов выбежали Клоп и Валера, оба с «Калашниковыми» в руках и с фонарями и сразу окликнули нас, всё ли в порядке. От вида выскочивших из домика вооруженных людей, водитель – худощавый мужчина в очках и с овальным щетинистым лицом, – совсем перепугавшись, побледнел так, что цвет его лица ничем не отличался от цвета бледной луны, зловеще освещающей пустынные поля и домишки вдоль трассы.