Арктический удар - Борис Царегородцев Страница 25

Мы опять двинулись на юг ближе к Тронхейму. Согласно нашей истории, 9 августа из порта должен выйти карманный линкор «Лютцов» и отправиться на ремонт в Германию, а мы попытаемся его перехватить.

Мы затаились в 15 милях южнее выхода из фьорда, ожидая его появления. На переходе засекли большую активность немецкой разведывательной авиации, они висели над океаном, вот и сейчас оператор снова сопровождает очередной самолет, пролетающий в пяти милях от нас.

– Разлетались, как в нашем мире вороны над свалкой мусора, похоже, английские подводные лодки выискивают? Которые тут шухер навели на весь германский флот, – хихикнул Петрович.

– А как же, кто-то вставил этим летунам по самые гланды, за плохую работу по обеспечению разведки и охраны водного района, вот они и лютуют.

– Вот именно, командир, лютуют, они вчера чуть свою U-334 не потопили, столько шума было в эфире. Точно кому-то не поздоровится.

– Пусть подергаются и в этих водах полетают, другим легче будет. За три дня, пока мы спускались на юг, сколько контактов с авиацией было?

– Не менее двадцати.

– Вот именно, не менее, а до этого в течение месяца сколько раз мы вступали в контакт с ними?

– Так столько же и будет.

– Вот видишь, мы им на хвост наступили, вот они и лютуют, пусть лютуют, а это бензин и моторесурс.

– Командир, сколько нам здесь торчать, сегодня уже одиннадцатое, а броненосца все нет, может, он уже сбежал, а мы его тут пасем? – озадачился Бурый.

– Сережа, не дрейфь, никуда он не делся, стоит во фьорде и ждет момента, чтобы выскочить. Думаешь, почему эти летуны разлетались. Проверяют, нет ли опасности в виде подлодок на пути следования. Не сегодня, так завтра они точно поведут броненосец на ремонт, так что подождем еще немного.

Вечером операторы с ГАКа засекли выход четырех малотоннажных судов, которые разошлись веером от входа во фьорд. Сверив данные с уже немалым нашим архивом записанных портретов кораблей, мы знали, что за катера наверху.

– Ну вот, мужики, фрицы что-то затевают. Похоже, дождались мы своего часа, это вышли сторожевые катера, которые начнут прочесывать водное пространство перед выходом броненосца из порта. Ныряем на двести пятьдесят, чтобы раньше времени нас не засекли и не спугнуть дичь.

Затаившись на глубине, мы чутко прислушивались ко всему, что происходило на поверхности. Катера ходили зигзагами перед входом во фьорд на удалении четырех миль, иногда даже сбрасывая глубинные бомбы для профилактики.

– Владимир Александрович, у меня к вам одно маленькое поручение и для твоих ребят тоже.

– Слушаю, товарищ командир.

Наклоняюсь к нему, шепчу на ухо свою просьбу, от которой он начинает давиться от смеха.

– Сделаем, командир.

– А еще прихвати нашего немца, он вам поможет.

Через час на выходе из фьорда были засечены шумы более крупных судов, как определили наши слухачи: ТЩ тип 1938 и еще что-то, нами не опознанное, мы не располагали параметрами их шумов.

– А эти тральщики немцы использовали как противолодочные корабли, – тыкая пальцем кверху, проговорил Сан Саныч, – и они были опасными противниками, как подлодкам, так и некоторым надводным кораблям. И по составу вооружения почти равнялись нашим сторожевикам типа «Ураган».

Эти шестеро сразу повернули на юг, разойдясь друг от друга на некоторое расстояние.

– Пал Василич, когда эта шестерка окажется около нас?

– Если пойдут с той же скоростью и тем же курсом, то через час двадцать – час тридцать.

– Тогда есть время поужинать. Петрович, команде ужинать.