Наемники смерти - Антон Кравин Страница 25

Коварная штука – Сектор. Вроде бы и прошли по следу Марины и Бритого всего ничего, меньше километра, а времени потеряли около часа. Наконец, когда окончательно стихли пальба и вопли мансуровских наемников, рассосался туман и совсем рядом раздался плеск воды, Момент сознался:

– Все, я потерял ее след. Чертовщина какая-то. Они, похоже, ночью в искажение вляпались…

– Направление движения верное? – уточнил Данила.

– Направление – да. А куда они дальше пошли – не знаю.

– Дальше будет канал имени Москвы, так? – Астрахан сверился с картой.

– Так.

– Лодки у них нет. Вплавь они его не пересекут. Значит, либо они свернут налево, либо…

– Направо! – осенило Генку. – Это гениально, бро!

– Кондрат, Толян – выходите на берег канала и надуваете лодку. Момент – ты налево, я направо. Ищем час, потом возвращаемся. К этому моменту лодка должна быть на воде, рюкзаки загружены, мотор заправлен. Ясно? – распорядился Данила.

Все было ясно.

Оставив телохранителей Марины возиться с лодкой, они с Моментом пошли в разные стороны по выложенным бетонными плитами берегам канала. Когда-то – давным-давно, еще до Сектора, – канал этот служил главным источником питьевой воды для Москвы. После возникновения Сектора у мегаполиса начались серьезные проблемы. Одно время канистра чистой воды стоила как канистра бензина… Потом построили новые очистные, стали перегонять воду из всякой гадости, но напряженная ситуация с водой в Москве продолжалась по сей день.

Жители больших городов обычно не склонны задумываться над тем, как уязвима искусственная экосистема перенаселенного мегаполиса. Стоит выдернуть один элемент – и все посыплется карточным домиком.

Канал имени Москвы порос ряской и водорослями и стал похож на болото, он даже пах так же. В некоторых местах, где бетонные плиты набережной были выворочены, образовались затоки, вода там стояла неподвижная, густая, черная… Впрочем, по центру канала, в стремнине, течение было довольно сильным, а вода – почти прозрачной.

Солнце начало припекать, нагревая бетон, и Данила сначала унюхал, а потом уже увидел место кровавого происшествия. Кого-то едва ли не разорвало на куски на самой границе бетона и травы. Остатки были совсем свежие, остро пахло кровью, рядом валялась камуфляжная куртка и АКМС, значит, остатки эти недавно были Бритым.

Так, весело. А где же Марина?

Цепочка красных следов – от обуви и босых ног – вела к воде.

Ее обрызгало кровью, и она отправилась помыться и постирать одежду. Опрятная девочка, но где она выбралась из воды?

Ответ на этот вопрос Данила нашел буквально через минуту, когда заглянул за заросли камыша. Метрах в десяти ниже по течению была бетонная лесенка, ведущая к воде, – что-то вроде пристани для катеров. И на этой лестнице стояла Марина: голая, мокрая и блестящая.

Против воли Данила залюбовался ею. Марина стояла на краю лестницы, отжимая постиранные вещи. Короткие рыжие волосы потемнели и торчали в разные стороны. На плечах и ключицах поблескивали капли. Вода с одежды лилась на босые ступни девушки, заставляя ее переминаться с ноги на ногу. Так бы стоял и пялился до вечера…

– Привет! – сказал он.

Марина ойкнула и прикрылась футболкой.

– Вы нашли меня.

Вместо ответа Астрахан сунул руку за спину и вытащил дробовик. Глаза у девушки округлились.

– Вы чего?!

– Главное – замри и не двигайся, – сказал Данила.

Позади Марины, из залитой солнечным светом глади канала абсолютно бесшумно поднималось… да, щупальце. Толщиной с руку человека, фиолетового оттенка и с ярко-розовыми присосками. Извиваясь, оно тянулось к Марине.

Если стрелять картечью – заденет девчонку. Данила медленно сдвинул назад цевье дробовика, поддел пальцем патрон, вытащил его и вложил в ствол другой патрон, с жаканом.

– Можно узнать, что происхо… – начала Марина, когда щупальце наконец-то коснулось ее ягодиц.

Видимо, присоски обожгли кожу – она звонко взвизгнула. Астрахан выстрелил. Тяжелая пуля двенадцатого калибра перебила щупальце пополам. Обрубок шлепнулся на бетон, а оставшаяся часть моментально втянулась под воду.

Марина визжала, крутясь на месте, как кошка в погоне за собственным хвостом. На попе у нее алели три ярких пятна.

– Замри, – приказал Данила, убирая дробовик и вытаскивая аптечку. – Повернись ко мне спиной и, гм, слегка нагнись. Надо обработать раны, – добавил он после паузы. – Или подождем, пока Геннадий сюда прибежит и начнет комментировать?

* * *

Как и прежде, двигались цепью, замыкал Шейх. Прямо в середине дубравы Чё учуял какую-то пакость, пришлось отходить. Зная, что в таком деле лучше не спешить, Шейх доверился проводникам, хотя понимал: нельзя терять ни минуты, и потому злился. Сколько еще до проклятого этого канала?

Его люди обсуждали морок.

– Признайся, Хоббит, – донесся шепот Чё, – чё тебе привиделось?

Хоббит буркнул:

– Отвали.

Вместо него ответил Хабар, Шейх научился его отличать по голосу, напоминающему скрип ржавого механизма:

– А мне – женщина! Ой, какая ж она была! Блондинка… Она, значит, сидит там, в кустах или даже лежит уже и зовет, зовет меня к себе.

– Вот бы Сектор тебя и призвал, – проворчал Хоббит.

– И мне – женщина, – признался второй Брат, причмокнул большим ртом. – Мне брюнетки нравятся. А эта как раз такая! Только странно: с одной стороны – тянет к ней, а с другой – понимаю: там чужое что-то, в кустах.

– Озабоченные, – вздохнул Чё. – А я друга видел, мы вместе Сектор топтали… три года вместе! Ближе брата мне был. Его вырвиглотки сожрали, если их поздно почуешь – уже не убежишь. А сейчас смотрю: он, и будто живой, и зовет, чтобы я помог. Аж мороз продрал. Ладно, искажения, но тут – живой покойник! И голос, главное, его, и интонации… Вот, Хоббит, скажи, это Сектор нас запоминает и показывает нам то, что мы хотим, или то у нас в мозгах?

– Не знаю. Иногда мне кажется, что Сектор живой. Он наблюдает за нами и учится, и он любит, когда к нему относятся с уважением.

– А мне думается, он – чья-то шутка. На худой конец и официальная версия пойдет: результат неудачного эксперимента. Вполне себе версия. Рвануло у них что-то – открылся туннель в другое пространство, оттуда всякое полезло. Нам тоже хочется туда к ним полезть, но Глубь не пускает… Тсссс!

Шейх едва не налетел на рюкзак впереди идущего Брата. Замерев, различил голоса:

– Все, я потерял след Марины. Чертовщина какая-то. Они, похоже, ночью в искажение попали…