Вальс с медведем - Серина Гэлбрэйт Страница 25

— Берилл? — окликнула Арнетти неуверенно.

Сделала шаг-другой по тропинке.

Хруст.

И опять за спиной.

Вздрогнув, Арнетти развернулась на сто восемьдесят градусов и увидела выступивший из сумерек чёрный силуэт, слишком невысокий, чтобы принадлежать человеку. Да и на четырёх лапах люди не ходили.

Дикий зверь?

Вряд ли. Бернар упоминал, что животные избегают оборотней. Потёмки не позволяли рассмотреть, какой именно зверь замер в дюжине шагов от Арнетти, но тающие пропорции поджарого тела наводили на мысль, что это не медведь.

Волк?

Лиса?

Представитель ещё какого подвида оборотней? Кто знал, сколько их всего в Медвежьем углу?

Зверь не столько шагнул к человеку, сколько плавно, бесшумно перетёк из одного положения в другое.

Арнетти попятилась. Если предпринять стратегическое отступление, то забег этот будет ещё короче, чем когда она от Бентона драпала. Если остаться на месте… нет, застыть и ждать, пока зверь подойдёт, у неё выдержки не хватит.

Позади кто-то пронзительно пискнул, и Арнетти крутанулась на месте, готовая опустить ноут на голову новой неведомой угрозе. По глазам ударил яркий свет, на мгновение показалось даже, что это опять невесть откуда взявшийся портал открылся.

— Арнетти? — прозвучал встревоженный голос Бернара.

Свет стал слабее, под ноги бросилось что-то прохладное, завертелось под юбкой, громко, обеспокоенно сопя.

— Арнетти, всё в порядке? — Бернар шагнул к ней, отвёл руку с фонарём в сторону.

Кое-как проморгавшись, Арнетти обернулась, осмотрела в свете фонаря тропинку позади.

Никого.

— Да, в порядке…

Показалось? В конце концов, чего только в темноте, тишине да со страху не привидится.

— Уверены?

— Нет, но… есть у нас такое выражение — у страха глаза велики, видят то, чего нет, — Арнетти старалась говорить нарочито беззаботно, успокаивая не столько медведя, сколько себя. Да и не оценит Бернар признания, что её мог напугать кто-то из местных.

Ладно промышляющий незаконными скупками сын, но чтобы здешние добросердечные соседи пытались гостью с большой земли до заикания довести?

— Пойдёмте, — Бернар подозрительно оглядел отрез тропы за спиной Арнетти, забрал ноут, развернулся и направился к своему дому, освещая путь фонарём.

Арнетти выудила из-под юбки взволнованно сопящую когиану, подхватила на руки и поспешила за медведем.

— Как ваши ноги?

— В порядке. Новых мозолей вроде не натёрла.

Спереди донеслось неопределённое хмыканье. Жёлтое пятно света прыгало по стволам деревьев и ветвям кустов, разгоняло скопившиеся вокруг сумерки. Берилл притихла, забралась под тёплую серую шаль и сидела там, высунув наружу только голову.

— Ринда сказала, вы к Дагги пошли, — продолжил Бернар после недолгого молчания.

— Хотела узнать, как там мой ноутбук. Представляете, Дагги его спас!

— Да? Молодец, — по ровному тону нельзя понять, доволен ли Бернар этой новостью или предпочёл бы ничего не слышать о компьютерных талантах Дагги.

— По крайней мере, вселил в меня надежду, что ноут дотянет до возвращения в мир… домой. Но вы не волнуйтесь, у вас дома я им светить не буду и писать продолжу на бумаге. По молодости лет, когда своего компьютера у меня не было, я только так и писала: сначала в тетрадках, затем стала потрошить чистые тетради на девяносто шесть страниц, чтобы была стопка больших листов, и строчить на них. Потом компьютер из каприза превратился в необходимость, появился интернет, а вместе с ним и сайты самиздата… До сих пор иногда думаю, и как все тогда писали, продвигались и даже издавались без хренилиона дензнаков, вбуханных в таргет? А сейчас так всё завалили рекламой, что без неё тебя не видно, хоть что гениальное напиши. И, главное, всем и на всё один ответ — пресвятой таргет, и только потом эдак осторожненько уточняют, что вообще-то писать надо чётко в целевую аудиторию, иначе даже хренилион не спасёт. Ха-ха два раза. Нет, три раза.

Ой, опять она о своём, о наболевшем. Как начинает, так и не остановить. Вываливает, точно Дагги недавно, накипевшее на собеседника, а ему ведь реалии чужой жизни неинтересны и непонятны. Таргеты ещё какие-то, аудитории и прочие престранные слова, местным неведомые.

— Прошу прощения.

— За что?

— Бормочу тут что-то, на что вам, по большому счёту, глубоко фиолетово… э-э, неинтересно вам это.

— Почему же? — в голосе послышалась добродушная усмешка. — Мне всегда интересно вас слушать.

Арнетти глянула недоверчиво на обтянутую коричневым жилетом широкую спину.

— Неужели?

— Бесспорно, я не всё понимаю из того, о чём вы говорите… и в вашей речи иногда встречаются слова, значение которых мне неизвестно… но чудные слова не умаляют моего интереса. Вот мы и пришли.

Так быстро?

Свет фонаря скользнул промеж деревьев и зацепился за знакомую берлогу. Бернар и Арнетти пересекли поляну, и перед крыльцом мужчина галантно пропустил даму вперёд. Арнетти поднялась по ступенькам, открыла незапертую входную дверь. В гостиной горел огонь в очаге да светила одна лампа. Арнетти прошла к углу, где стоял таз, и ссадила ящерицу на пол. Та немедля залезла в воду, но через полминуты вылезла и по-деловому пошлёпала на кухню. Бернар отдал Арнетти ноут, потушил фонарь и повесил на крюк возле двери.

— О, папа, ты нашёл её! — Ринда с топотом сбежала по лестнице.

— Нашёл, — со странной интонацией подтвердил Бернар.

— Разве я терялась? — удивилась Арнетти. — Я тебя предупредила, куда пойду, и больше никуда заглядывать не собиралась. Да и живёт Дагги рядом.

— В сезон туманов темнота опускается раньше обычного и тропки наши сами видели какие, — радостно выпалила Ринда. — И хорошо же, что вас папа нашёл, да?

— Наверное, — Арнетти покосилась на мужчину, но лицо его оставалось непроницаемым.