Древо мира. Вехи будущего - Евгения Решетова Страница 25

Мой отец пошатнулся. Я не знала, что это за история, но, видимо, для короля, она значила очень много.

– Откуда?

– Не всё то свет, что на солнце, и не вся тьма прячется в тени. Король, между нами встала женщина. Тебе повезло, что-то хоть несколько лет, но она любила тебя. Ты не ценил и потерял, повторив мою ошибку. Сейчас ты слушаешь не тех. Вновь слушаешь не тех и теряешь ещё одну. Остановись и подумай.

– Привести казнь в исполнение! – отец даже не стал слушать, что пытался донести до него темный маг. Он верил своим подданными и тут уже никто не мог разрушить эту веру.

Мне хотелось отвернуться и не смотреть, закричать, чтобы они немедленно остановились, но у меня даже не было сомнений, что никто не послушает.

Силы бурлили вокруг, протестуя против несправедливости. Но они подчинялись своему господину. Единственному из богов, что остался на земле. Мне хотелось протестовать, поднять их против родного отца, прекратить это безумие. Но как я ни силилась, ни ночная, ни дневная жилы не хотели отзываться. Они плакали, стенали, но выполняли божественный приказ о невмешательстве.

В последний момент не выдержала и отвернулась. Звуки вокруг стихли, что было странно, потому что только что отовсюду слышались крики восторга.

Открыла глаза и поняла, что мир застыл. Обернулась к брату и увидела, что он стоит с широко раскрытыми глазами и смотрит вперёд, туда, где над Аарондом уже занесен топор палача.

– Здравствуй, – голос, который я уже раньше слышала, раздался у меня в голове. – Он не захотел играть, но если хочешь, я сыграю с тобой.

– Как? – спросила я. – Что от меня нужно?

Тихий смех и повторенное много-много раз:

– Сыграй!

– Сыграй!

– Играй.

– Не думай, для тебя уже всё решили.

– Кто решил?

– Ты. Мы. Они. Разве это имеет значение?

– Да, если от этого зависит моя судьба.

И снова смех.

– Какое красивое слово – «судьба»! Что для тебя значит?

Я растерялась.

Остановившееся время, замершее по воле тех, кто обладал ещё большей силой, чем боги Древа Мира, пугало меня. Я понимала, что если захочу отказаться, то не смогу, потому что спасти меня не под силу никому из живых. Что я могу противопоставить тому, кто шутя врывается в сны, тормозит время и, вероятно, может все, что пожелает?

– Ты не знаешь, – услышала я тихий смех, – не знаешь. Но, если хочешь, я тебе помогу. Сыграешь со мной?

– Что это за игра?

– Ты играешь каждый день, – голос всё больше становится похожим на детский. – Она называется «жизнь». Я могу всё, почти всё. Но я не вижу, какие решения вы, люди, принимаете. И это интересно. Очень интересно! Сыграй со мной, повесели.

– Что будет мне?

– За этого ты получишь всё, что пожелаешь. Он не умрет. Я верну её. Я верну его, – голос снова изменился, теперь он уговаривал, соблазнял своими возможностями.

– Поверь, у тебя будет всё, что ты захочешь. Все-все, кого ты захочешь увидеть рядом.

– Но они же были против. Они отказались…

– Люди такие хрупкие, чуть что и ломаетесь. Она сказала, что устала от меня, и он согласился. Это не плохо, это не хорошо. Они просто сделали свой выбор. Теперь его нужно сделать тебе.

– Ты можешь вернуть маму и Рэна?

Кажется, от ответа на этот вопрос теперь зависела вся моя жизнь.

– Я верну её, а он не умрет, и вместе они вернут того, кто живёт у тебя в сердце. Они всегда могли это сделать. Но люди такие глупые, они всегда думают не о том, о чём надо.

– Я согласна, – перебила монолог этого создания. – Я хочу, чтобы всё остановилось, стало так, как должно быть!

– Согласилась!

Я почувствовала, как мир дрогнул. Это на самом деле было так. Не земля под моими ногами, а весь мир – небо, воздух, деревья, люди, всё, что я видела и осязала. Оно покачнулось, словно сдвинулось, и остановилось.

– Играй, – услышала я напоследок, и вдруг всё пришло в движение.

Кто-то закричал, не сдерживая своего ужаса, но я улыбалась, потому что впервые всё шло так, как следовало.

Там, где только что стоял Ааронд, сиял настолько яркий свет, что взглянуть без слез в ту сторону было невозможно. Свет становился все ярче и ярче, пока, наконец, не исчез, взорвавших яркой вспышкой. Я вздохнула с облегчением, решив, что тёмный бог ушел. Но всего через мгновение на том самом месте, где он стоял, начала проявляться фигура. Человеческая.

– Держи его! – закричал отец.

Он был в ярости и не понимал, что происходит.

Я смотрела и видела, как Ааронд изменился. Он стал тем юношей, которым был когда-то. Светлые, неровно подстриженные волосы, легкий румянец, почти невинный взгляд. Это был не тот мужчина, которого сейчас пытались казнить, не тот темный маг, которого все боялись.

– Надо же, – огляделся он. Увидел меня, помахал рукой и обернулся к Вирану. – Кажется, пора здесь всё поменять.

Люди начали исчезать. Воины, которые только что радовались победе, вдруг испарялись, словно их никогда и не было. Я испугалась, решив, что Ааронд убьёт всех. Но его улыбка была такой добродушной, что было трудно представить, что он сспособен совершить такое, хотя это и было вполне вероятно.

– Кто ты? – мой отец выхватил меч, пряча за спиной небольшое боевое плетение.

– И не думай, – тёмный бог покачал головой. – Этим ты меня не убьешь.

Он легко сбежал вниз с помоста и подошёл ко мне.

– Лия, ну, зачем ты это сделала? – укоризненно покачал головой Ааронд.

– Я не хотела, чтобы ты умер.

– Что за глупости, возмутился он. – Я принял решение и собирался следовать ему до конца, а ты посчитала, что у меня нет на это права. Я ведь могу и обидеться. Сколько раз говорил, чтобы ты не принимала поспешных решений.

– Я всё обдумала.

Ааронд перевёл взгляд на моего брата.

– Почему ты её не остановил?

Гай недоуменно молчал, не понимая, что происходит. Но потом я постараюсь ему всё объяснить.

– Я просто хочу, чтобы все были живы.

– Миндаль, объясни мне, что происходит? – отец и его свита подошли к нам. Те, кто остался от его свиты. Мой бывший жених Фланий был среди них.

Тяжело вздохнула, понимая, что он мне не поверит.

Но Ааронд меня опередил.

– Я уже сказал тебе, я что всё, что ты натворил, повернётся против тебя. Я устал смотреть, как ты уничтожаешь созданный мной мир. Твоя дочь оказалась мудрее.

Отец перевёл на меня взгляд, в котором читалось раздражение, граничащее с ненавистью. Всё, мне нет пути обратно. Даже если бы я захотела вернуться, то не смогла бы. Не после этого.