Требуется ведьма - Ольга Шерстобитова Страница 25

Метла среагировала стандартно, полыхнула искрами и устроила маленький пожар. Ланс потушил мгновенно при помощи магии, увернулся от моей метлы, рванул в сторону.

Забег по комнате пошел на второй круг. Из шкафа к тому моменту вылетели все вещи и разлетелись. Следом выскользнули припрятанные пузырьки и флаконы с зельями и, весело подпрыгивая, закружились вокруг нас. Я отмахнулась от одного из них, преследуя Ланса. Он уже в качестве защиты использовал таз, в котором я умывалась, закрываясь им, как щитом.

И вот тут я увидела…

– Зелье болиголова! Лови! Взорвется! – крикнула Лансу, забыв обо всем на свете и отпуская метлу.

Ланс среагировал мгновенно, попытался приманить чарами, но, так как моя неконтролируемая сила, смешиваясь с его, не позволила этого сделать, принялся следом за мной ловить флакон с опасным зельем. Я почти достала до бутылочки, когда споткнулась о подол собственного платья, вскрикнула и вдруг оказалась прижата к стене Лансом. В руке он держал опасное зелье, окруженное его чарами. Значит, разбиться не сможет точно. От облегчения выдохнула, а потом вдруг вспомнила, что безопасных зелий я варить в принципе не умею, от слова «совсем». Ой, что сейчас будет.

Бух! И под потолком разбился первый бутылек, но посыпались из него почему-то не пиявки, как было задумано, а лепестки роз. Пока я ошарашенно приходила в себя, взорвалось второе зелье, и по воздуху поплыл легкий цветочный аромат. Заметила краем глаза, что Ланс накинул на нас щит, и, когда столкнулись еще два зелья, стены замерцали, по ним поползли стебли и листья, а затем мгновенно вспыхнули розы. Я хлопала глазами, рассматривая результат моих экспериментов, а потом… вспомнила про Ланса.

Ничего, сейчас метлу позову, разберусь! Мало ему не покажется!

– Отпусти, гад такой! – вспыхнула я, так как Ланс успел зелье аккуратно поставить на полку и прижался ко мне теснее, явно не собираясь размыкать рук.

Не послушался, резко наклонился, нашел мои губы и впился в них поцелуем. Мир поплыл, обрушился огненным шквалом, исчез…

– Изверг! – выпалила, едва позволил выдохнуть.

Снова поцелуй, сметающий все на своем пути, обжигающий меня всю до кончиков пальцев.

– Маг проклятущий! – выдохнула в его губы, которые снова безжалостно накрыли мои.

Метелочка заветная, что он со мной творит!

– Гад!

– Повторяешься, – прохрипел Ланс, а потом, не желая слушать моих возражений, снова поцеловал.

И больше не отпустил. Даже когда я стонала в его губы, сгорая от страсти, и не могла понять, то ли ненавижу, то ли действительно так сильно люблю. Собственная сила пульсировала внутри, требовала выхода, и вариантов было немного: либо я сейчас разнесу весь дом, либо дам волю чувствам, сгорая в огне вместе с Лансом.

Он ласкал губами мои ключицы, дернул шнуровку на груди, отчего я застонала, такими острыми оказались ощущения его дурманящей близости, губ, предвкушения прикосновений. Спустился ниже, заставив выгнуться, забыть себя от того, как он целует, а после по очереди втягивает в рот вершинки груди.

Я горела и желала этого мужчину. Своего суженого. Сила ластилась к нему, готовая затихнуть от его прикосновений, если он того пожелает, но Ланс не желал. Он хотел, чтобы я была настоящей, поэтому прижимал меня к стене, увитой розами, жадно целовал чувственные губы, ласкал пальцами ноющий низ живота.

– Люблю тебя, слышишь, Рита? – прохрипел, наконец прерывая мою муку и вторгаясь в меня пусть и бережно, понимая, что он мой первый мужчина, но все же ощутимо.

Застонала, оплетая его руками.

– Больно? – прошептал встревоженно.

– Хочу тебя… Люблю тебя… – простонала, покрывая его лицо поцелуями. – Не продолжишь, прокляну! – пообещала честно.

И Ланс толкнулся во мне, целуя, жадно лаская языком и губами. Огненный вихрь обрушился на нас, спеленал, заставляя еще теснее сплести объятья, дышать друг другом… И никогда ни за что на свете не забыть, как это бывает в первый раз с тем, кто предсказан судьбой.

Подойдя почти к грани, доведя до нее меня, Ланс поймал мой взгляд и, заставляя тонуть в своем, опьяненном любовью, выдохнул:

– Суженая!

Простонала в ответ, чувствуя, как еще мгновение – и я сорвусь в эту бездну его глаз. Самых любимых, самых желанных на свете.

– Единственная, – прохрипел он, и перед глазами запылали искры.

Что он со мной творит? Как?

– Моя, – услышала, вскрикивая и чувствуя, как рушатся небеса, вырастают за спиной никому не видимые крылья, а огненная бездна раскрывает объятья.

Очнулась, все еще прижатая к Лансу, наполненная жаром его объятий. Сам он целовал мои опухшие губы и нежно-нежно ласкал руками бедра, поглаживая, давая возможность осмыслить случившееся.

Осторожно поймала взгляд Ланса, не зная, чего теперь ожидать.

– Люблю тебя так, что и представить не можешь, – уверенно отозвался он. – Глаза у тебя какие… дивные. Красивые как звезды. Так и манят, завораживают…

– Ланс…

– Ты бы знала, что я чувствовал, когда впервые увидел тебя в своем кабинете, мой свет.

Голос у него с легкой хрипотцой, отдает колдовскими чарами… И все мое тело, каждая клеточка откликается.

– Словно я ослеп и оглох, а мир вокруг рассыпался. И с трудом сдержал вспыхнувшее желание. Рита… – простонал он. – Я чуть тебя прямо тогда на столе…

– Сволочь! – прошипела я. – Ледяной был, как…

– Думал, приворот наложили, – пояснил Ланс. – Слишком неожиданным было желание, а ледяной… я всеми силами сдерживался.

– Ты… ты…

– А потом, чувствуя себя безумцем, разрывался между суженой и служанкой, начиная видеть в ней тебя, – прорычал он и куснул мою губу.

Выдохнул, сгреб в объятья, подхватил на руки и понес к кровати, засыпанной лепестками роз. И уже поцеловала его я. И, поддаваясь навстречу, подумала, что разговоры точно подождут.

* * *

День близился к вечеру, когда мы оторвались друг от друга. Первые два раза были у нас страстные, жаркие, сумасшедшие… Мы оба срывались, выплескивали пламя, жившее в нас, утоляли жажду… А потом поцелуи и ласки стали чувственными, тягучими, как карамель, наполненными нежностью. И я не знала, что могу так сгорать от стыда и желания. Всхлипывала и выгибалась, целовала в ответ и говорила, что люблю… А какое еще слово можно подобрать к этому безумству?

– Зубастые фиалки, бегающие колокольчики, паучки и прочие прелести, так удачно отгоняющие от меня дам, ведь твоих рук дело? – неожиданно поинтересовался Ланс, когда мы сидели на кровати и то ли обедали, то ли ужинали, приманив горшочек с жарким, ложки и хлеб прямо с кухни. Что о нас там думали слуги, я боюсь и представить.

– Моих, – созналась я. – Только не говори, что ты и тогда хотел меня…