Авангард. Клинок пери - Евгений Гаглоев Страница 25

Никита с Игорем вышли из кабинета Клементьевой.

– «Красная сколопендра», – задумчиво повторил Игорь. – И как это понимать? Я просмотрел его мысли, но он сам толком ничего не знает. Слышал краем уха от старших ребят, дружков по банде, а сам только и умеет, что щеки надувать.

– Я тоже понятия не имею, что это, – проговорил Легостаев. – Никогда не слышал этого названия. Надо у Иринки Клепцовой спросить. Она наверняка что-нибудь об этом знает. Та еще проныра!

Тут послышался знакомый стук каблучков – навстречу им бежала Татьяна с толстой папкой документов в руках. Вид у нее был какой-то озадаченный.

– Вот вы где, – произнесла она. – Я насилу вас нашла.

– Ну и как успехи? – спросил Никита. – Есть что-нибудь интересное?

– Есть, – кивнул Игорь, кинув на Пожарскую задумчивый взгляд. – Отсюда слышу!

Пожарская недовольно поморщилась. Она запросто могла блокировать попытки Игоря заглянуть к ней мозг, но иногда не успевала сгруппироваться.

– Так, начну с меча. Анализ показал, что на нем есть частицы свежей крови, и это кровь Коинова, как ты и предполагал. Значит, директоров «Персея» действительно убила Жанна.

– Или она просто одолжила убийце меч, – вставил Игорь.

– Ну, или так, – согласилась Татьяна. – Несомненно одно – она к этому причастна.

– А может, убийства совершил Руслан Игнатьев? – предположил Игорь. – Она снабдила его оружием. А потом их обоих убрали…

– По этому же поводу… – растерянно проговорила Татьяна. – Творится что-то очень странное. Патологоанатом говорит, что, судя по состоянию мумий, эти люди умерли уже очень давно.

– Насколько давно? – уточнил Никита.

– Несколько лет назад. Они полностью обезвожены, как он выразился. Кроме того, их грудные клетки взломаны. У обоих отсутствовали сердца. Вместо них были вставлены вот такие камни. – Татьяна раскрыла папку и вытащила из нее черно-белую фотографию.

Никита взял снимок в руки. На фотографии был хорошо виден черный овальный камень величиной с крупное куриное яйцо, весь испещренный непонятными надписями и символами. Легостаев не знал этого языка.

– Этот булыжник вытащили из Жанны, – вполголоса сообщила Татьяна. – Точно такой же обнаружили и в груди Игнатьева. Патологоанатом в шоке. Он упорно считает, что мы, грязные извращенцы, жестоко над ним подшутили, подсунув черт знает что вместо настоящих погибших. Так что я… я ничего не понимаю. Даже не знаю, как отчет писать. Меня либо засмеют, либо в психушку отправят.

– М-да, – вздохнул Никита.

– Да, и насчет термоса с кофе у охранников, – вспомнила Татьяна. – В него реально было подмешано сильное снотворное. Немудрено, что оба охранника отключились.

Тут у Никиты зазвонил телефон.

– Слушаю, – ответил он.

– Здравствуй, Никитка! – послышался знакомый басок.

Легостаев сразу понял, кто это, ведь только один человек во всем городе называл его так.

– Здорово, Михаил Сергеевич, – улыбнулся Никита.

– Фи, как официально!

– Ну не могу же я звать тебя Косолапый, как остальные твои подельники.

– Что, совесть не позволяет? Вот не думал, что она у тебя есть! А-ха-ха-ха!

Михаил Сергеевич Бердышев был закадычным другом его отца, и Никита знал его с детства. Официально Бердышев был владельцем процветающего ночного клуба «Баккара» и целой сети ресторанов, но в определенных кругах его знали как Косолапого – известного криминального воротилу, без участия которого не обходилось ни одно более-менее крупное дело.

О тайной жизни Бердышева Никита узнал совершенно случайно, когда, расследуя небольшое дело о краже только что привезенных в страну античных статуй, неожиданно вышел на Михаила Сергеевича. Тот не стал ничего отрицать, напротив, даже подсказал, в каком направлении лучше вести расследование. Вскоре виновных задержали, статуи вернули владельцам – каким-то важным персонам из «Белого Ковена», а Бердышев остался в стороне. С тех пор Никита частенько обращался к нему за помощью, и Косолапый не раз выручал его, но таких отношений, как раньше, между ними уже не было.

– Выручай, Никита, только на тебя и надеюсь, – проговорил Михаил Сергеевич.