Невыносимая мисс Пэг - Ксения Мирошник Страница 25

– Я покинул клуб через полчаса после Кароль. Отправился в отель, где проживаю, там и оставался до самого утра – ответил Арман, но былая уверенность будто выветрилась из его голоса.

– Кто-нибудь видел вас?

Этот вопрос тяжело повис в воздухе. Я смотрела только на Армана, который выглядел все так же непоколебимо спокойным. Однако моя уверенность в его невиновности почему-то впервые дрогнула.

– В фойе никого не было, если вы об этом. Ключ от номера я всегда ношу с собой, таковы мои условия в любом отеле. Двери ресторана были открыты, официанты собирали посуду, возможно, кто-то из них заметил меня, но я не могу этого утверждать.

– А в номере?

– Я живу один, – коротко констатировал Дюваль, чуть задрав подбородок, прекрасно понимая, к чему клонит комиссар.

– Значит, алиби на время убийства у вас нет, – не то спросил, не то заключил Гобер.

– По-вашему, одинокие люди априори виновны? – вмешался Тьери. – Я тоже провел ту ночь один и тоже был хорошо знаком с Кароль.

Арман сделал легкий жест рукой, словно останавливая друга, который и не пытался скрыть своего негодования.

– А вы?.. – спросил комиссар.

– Тьери Перрен, – представил Арман, – мой друг.

– А вы, мсье Перрен, состояли в близких отношениях с мадемуазель Пети?

– Нет, но…

– Ваш порыв оправдать друга мне вполне понятен, но я буду благодарен, если вы не станете вмешиваться в беседу до тех пор, пока вас не спросят, – довольно спокойно, но твердо сказал Гобер, а потом снова вернулся взглядом к Арману. – Мсье Дюваль, в каких отношениях вы были с Кароль Пети?

– В близких, – ответил мой спутник.

– Насколько близких? – уже немного нетерпеливо уточнил комиссар. – В дружеских или же вы были любовниками?

– Были, – подтвердил он.

– Ее семья об этом знала? – прищурившись, поинтересовался комиссар.

Арман немного удивился такому вопросу, несколько секунд подумал, вероятно не зная точного ответа, и сказал:

– Не думаю. Кароль была не из тех, кто отчитывается перед отцом. По ее словам, Гастон Пети доверял дочери. Несомненно, он знал, что мы иногда проводим время вместе, но, насколько подробно, она никогда не говорила.

Мое внимание привлек Бернард Байо, который во время этой беседы ничего не спрашивал, но постоянно записывал что-то карандашом в крошечный блокнот. Время от времени он поднимал голову на Армана точно так, как сейчас, и в этом его взгляде я отчетливо прочла уже установившееся мнение. Не знаю, как сам Гобер, но его помощник уже осудил Армана. В этот миг я ощутила непонятный страх. А непонятным он был потому, что сама себе не смогла ответить, чего испугалась. Того, что комиссар зациклится на Армане и не станет искать других подозреваемых или того, что Арман может оказаться действительно виновным? Внутри все похолодело от подобного предположения. Я снова посмотрела на Армана. Верю ли я, что он мог изнасиловать и убить Кароль? Но зачем ему это? Тело девушки и так было доступно для него. Судя по взглядам Кароль, которые она бросала на Дюваля, девушка была не из тех, кто мог отказать обаянию мужчины. Одним словом, смысла насиловать Кароль у него не было.

Я попыталась представить, как они ссорятся по какой-либо причине и Кароль отказывает Арману в близости. Скривилась, подумав о том, как он выходит из себя и берет девушку силой. Хорошо, я не настолько знаю Армана, чтобы быть уверенной в нем, когда он охвачен гневом, но даже если он неосторожно убил Кароль, зачем было нести ее в музей Родена? Отвести от себя подозрения? Но Дювалям доступны все возможные средства, чтобы тело исчезло бесследно.

Я даже не заметила, как отвлеклась от беседы, а когда очнулась, то увидела внимательный взгляд Армана, обращенный ко мне. Сердце дрогнуло. Я словно почувствовала, как он разгадал ход моих мыслей, и видела в его глазах горечь от невысказанных обвинений. Но я ведь и не обвиняла! Я лишь размышляла о возможностях…

– Хорошо, – продолжил комиссар, словно откладывая эту тему на потом, но не отбрасывая окончательно, – ваше алиби мы проверим, поговорив с обслуживающим персоналом отеля. Вы знали, куда направилась мадемуазель Пети, оставив клуб?

– На тот момент нет, – дернув плечами, ответил Арман.

– То есть вы отпустили ее одну неведомо куда? – с вызовом спросил комиссар.

– Позвольте объяснить вам, комиссар, – с нажимом ответил Арман и тоже сделал шаг вперед, критично сокращая расстояние между ними.

Я неожиданно для себя самой взяла его за руку, чтобы удержать. Получилось так, будто Дюваль возвысился над Гобером, всей своей фигурой и позой излучая угрозу. Однако мне показалось, что Арман просто не сдержал чувства, одолевавшие его с тех самых пор, как он узнал о смерти Кароль. Вероятно, он и сам винил себя за то, что отпустил ее одну.

– Кароль никогда и ни перед кем не отчитывалась. Ее семья и положение в обществе даровали ей некую свободу, которую она не любила ограничивать. У мадемуазель Пети было множество друзей и весьма переменчивый характер. Она редко сидела долго на одном месте. Мы не любили друг друга в привычном понимании этих слов. Да, порой мы весело проводили время и могли себе позволить интимную близость, но отчета друг перед другом не держали. Никогда не оправдывались и не осуждали поступков друг друга. В тот вечер я был не лучшим компаньоном, ей стало скучно, и Кароль просто сорвалась с места и, как я подумал, решила присоединиться к более веселой компании. Это меня не удивило. Я не держал ее возле себя насильно.

– Ясно, – раздражающе спокойно ответил комиссар. – То есть вы не знаете, зачем она приехала сюда и что делала?

– Нет, не знаю, – ответил Арман и сделал шаг назад.

Я выдохнула от облегчения и сняла свою руку с его предплечья.

– Вы что-нибудь слышали об этом месте? Мадемуазель Пети называла когда-нибудь этот адрес? Возможно, упоминала, что уже бывала здесь.

– Нет, – уже полностью овладев своими эмоциями, ответил Арман. – До сегодняшнего дня я ничего не слышал об этом месте?

– Как вы о нем узнали?

Повисла пауза, и Гобер чуть склонил голову, а потом прошелся по всем нам тяжелым взглядом. Арман молчал, чем вызывал еще большую настороженность в комиссаре.

– Этот адрес узнала я. – Теперь уже я сделала робкий шаг вперед.

– Как?

– Так же, как и вы, комиссар, я не выдаю свои источники, на что имею полное право. – Внутри все сжалось от страха, но я понимала, что стоит только раз обратить взор полиции на Амеди, как он тут же потеряет в этом городе все свое влияние, которое зарабатывал долгие годы. Ему удавалось оставаться в тени, а я не хотела быть той, кто отплатит ему предательством за помощь.

– Вы понимаете, что, скрывая информацию, препятствуете расследованию?

– Мои источники никоим образом не влияют на расследование, – ничуть не испугавшись на этот раз, ответила я.