И оживут слова, часть IV - Наталья Способина Страница 25

Наверное, со стороны это вправду выглядело именно так, но меня оправдывало то, что я все равно подходила к этому вопросу чисто теоретически. Во всяком случае, представить себе ситуацию, в которой я могла бы отнять чью-то жизнь, у меня пока не получалось.

— Если просто убить любого из нас, миры погибнут. Сперва один, потом другой, — пояснил Альтар. — Вырвавшаяся на свободу стихия погубит все живое. С аэтер дело иное. Когда теряла силы она, в мире вокруг нее зарождалась жизнь. Впрочем, у этой медали была и оборотная сторона: за рассеивающейся аэтер пытались вырваться и наши стихии, поэтому вновь созданный мир едва не погиб. Только чудо и жажда жизни помогли нам обуздать начавшийся тогда хаос.

Я невольно поежилась, а Альтар продолжил как ни в чем не бывало:

— Много весен назад Гаттар оказался здесь. Хотя для начала нужно, верно, сказать, что именно отсюда мы однажды сбежали. Это был величайший по своей глупости план пяти напуганных юнцов.

— Пяти? Но в тот мир вы явились вчетвером. Или вы считаете вместе с Девой?

— Нет, девочка. Все случилось так, как случилось, потому что наш план провалился. У вас говорят «с треском», но наш план провалился с грохотом землетрясения и волнами цунами. Горело море, с гор слетали камни, суховеи высушивали землю до безжизненной пустыни…

— Это было здесь? — я взмахнула рукой, хотя понятия не имела, с какой стороны находится море. Отсюда его не было даже слышно.

— Здесь, девочка. Только очень давно. Мы бежали от нее, но были слишком наивны и глупы.

— От кого?

— От аэтер. Альгидрас называет ее Девой.

Из его уст имя Альгидраса прозвучало гораздо мягче, чем его произносила я. Так же, как однажды произнес его сам Альгидрас, представляясь княгине.

— Алвар говорил, что она бежала с вами. Что она любила того, кто нес в себе стихию воды.

Альтар некоторое время молча смотрел поверх моей головы, а потом негромко сказал:

— Аэтер не может любить. Аэтер — это то, что дает жизнь, но любить может лишь живое существо.

— Подождите. Алвар говорил, что она — женщина.

Альтар закатил глаза:

— Мне не терпится увидеть мальчика, который так много говорит.

— Для начала он скажет вам, что он не мальчик, — невольно усмехнулась я.

Альтар посмотрел на меня с интересом.

— Ты ведь чувствовала его?

— Там — да, — не стала отпираться я. — Но его чувствовала не только я. Альгидрас тоже.

— Альгидрас — другое. Стихии парны. Так воздух пара огню, а вода — пара земле. Альгидрас — часть стихии того мальчика. Они вообще части друг друга.

— Как вы с Сумираном? — не удержалась я.

Альтар вздохнул и неожиданно устало произнес:

— Увы… Когда живешь так долго, очень тяжело быть чьей-то частью. Устаешь. Особенно, когда часть тебя так своенравна.

— О, а у вас с Алваром много общего. Вам точно будет о чем поговорить, — рассмеялась я.

— Если Сумиран оставит его в живых, — произнес Альтар.

Стул Альгидраса скрипнул, когда он откинулся на спинку и сложил руки на груди.

— Я не вижу отсюда будущего тех, кто остался там, Альгидрас. Я не лгу тебе. Но я знаю Сумирана. Мальчик его предал. Потом одумался и явился с повинной головой… Говорят, что повинную голову не секут, но я не уверен, что об этом слышал Сумиран.

— Он обещал, — хмуро произнес Альгидрас.

— Алвар нарушил его приказ, — пожал плечами Альтар.

— Он обещал! — упрямо повторил Альгидрас.

— Тогда тебе стоит утешиться этой мыслью.

Альгидрас некоторое время сверлил взглядом Альтара, а потом встал из-за стола и, спустившись с веранды к Димке, присел рядом с ним на корточки. Я видела, что он злится.

Димка пытался катать котенка, усадив его в кузов машины, но котенок никак не желал становиться грузом. Альгидрас принялся негромко объяснять сыну, почему его затея обречена на провал. Я чувствовала на себе взгляд Альтара, и это заставляло меня держать лицо. Пусть думает, что мне плевать на Альгидраса, что кроме сына у меня нет слабых мест. Наверное, попытка скрыть мысли от подобного человека была смехотворно нелепой, но я все равно старалась выглядеть равнодушной. Когда неловкий момент слишком затянулся, я взяла в руки кружку с чаем, решившись присоединиться к чаепитию, потому что вроде бы ни сам Альтар, ни Альгидрас не упали замертво, а разливался напиток из общего чайника.

— Твой сын — дар тому миру, девочка, — неожиданно произнес Альтар, и я едва не выронила кружку.

— Что это значит?

— В нем сила трех стихий. И в нем аэтер. Это то, о чем давно мечтал Гаттар.

— Поясните, — попросила я, стараясь унять сердцебиение.

— Сперва придется рассказать об аэтер. Мы не знаем, откуда она пришла. Просто однажды она появилась в этом мире.

— Здесь? — я жестом обвела пространство вокруг.

Альтар кивнул.

— Что она такое?

— Здесь ее называют эфир. У нее нет формы. Она быстрее звука, быстрее слова. Она везде. Видно, в своем мире она могла быть бестелесной, здесь же было слишком много живых существ, которые притягивали ее к себе, и перед ней стал выбор: рассеяться и стать безликой частью целого мира или сохранить себя. Она выбрала второе и вошла в едва живое тело. Порой звезды складывают причудливые узоры. В нескольких милях отсюда жил богатый торговец, жена которого, поскользнувшись, неудачно упала. Тогда врачеватели не знали того, что знают сейчас. Ее саму и ее еще нерожденное дитя ждала смерть. Но именно ее тело оказалось ближе всего к аэтер, которую жадно разрывал на части этот мир. Жена торговца выжила. Как и ее дитя. Аэтер стала ею, то ли погубив саму сущность женщины, то ли надежно ее запечатав. Аэтер не знает слов, но стоит ее коснуться, как перед твоим взором запляшут картинки, а душу опалит томление. Дитя той женщины тоже получило часть этой силы. Во всем же остальном это был обычный мальчик по имени Дарим. Тогда же в этом мире случились страшные напасти. Точно гнев богов обрушился на многострадальную землю. А точнее гнев одного бога, которого покинула аэтер. Он искал ее. Искал силой стихий. Но аэтер слишком не хотела быть найденной, и она, в отличие от своего преследователя, познала этот мир и то, что силу можно заключить в сосуд тела. Сперва на землю обрушился страшный огонь. Рыбацкое поселение в двух милях отсюда выгорело дотла. Огонь бушевал не одну ночь, хотя жилища сгорели почти сразу. В том огне чудом уцелел новорожденный мальчик. Пепелище еще не успело остыть, а жена торговца уже пришла туда и забрала ребенка себе. Ее муж нарек его Сумираном. Спустя некоторое время небывалый ураган смел еще три поселения. И снова жена торговца отправилась туда и забрала невесть как уцелевшего мальчика. Ее муж нарек его Альтаром, — На этих словах Альтар на миг склонил голову. — Потом случилось страшное землетрясение. Волны поднимались до неба. И одна из них выбросила на берег обломки лодки. В ней были два новорожденных мальчишки. Верно, их отец вез свою жену от повитухи. И снова жена торговца проявила милость к сироткам. Их нарекли Гаттаром и Харимом.