Окраины. Штурмовая группа - Юрий Валин Страница 25

Андрей пощупал локтем кобуру.

– Мань, такой мир человеку не нужен. Здесь все чужое. И живут чужие. Нам здесь нельзя.

– Да ну?! – Капчага тоже держала ладошку на кобуре, должно быть, совершенно неосознанно. – Нельзя нам, да? Осторожный ты, гражданин начальник, просто абзац. А слабо этому завывале мозги вышибить? Думаешь, он страшнее волка или черта? Андрей, ты же мечтатель покруче меня. Как раз для нас этот мир. Вон там дом поставить. Ограду крепкую. Баркас какой-нибудь сколотить. Рыбы полно, птицы, зверя. Кроликов завести, козу. Хватило бы нам, я всегда на диету мечтала сесть. Свобода здесь, Старый. Я бы тебе феофанчиков нарожала. Они бы до тех гор дошли, потом еще дальше. Не веришь?

– Верю. Но нельзя нам. Нас еще не списали. Работаем. А эвакуировать сюда народ нельзя. Сомнет людей эта свобода.

– Людей нельзя, – согласилась Мариэтта. – Здесь раствориться нужно, а не прогибать под себя эти дебри. Все наоборот. У нас иначе привыкли. Не выживут. Тоска загрызет. Но лично нам-то помечтать можно? Сколько нас таких, сумасшедших? Начальник, мы же элита. Нас даже в психушку не примут. Мы с рогатыми дрались и в пустыне дохли. Никто и не знает.

– Ладно, не хвастай. Скоро всем миром в дерьмо окунемся.

– Но мы-то в авангарде. Мы еще подеремся. А здесь… Здесь нам с тобой место. Я после смерти сюда попасть хочу. Пойдешь, Старый?

– А если скажу, что нет? Может, мне работать и напрягаться уже надоело? Может, я покою хочу?

– Тогда ляжем под тихий камень, в нормальные гробики, – Мариэтта смотрела с улыбкой. – Ты от меня не отделаешься. Будешь лежать, отдыхать, а я в полнолуние вокруг погоста стану прогуливаться, прохожих пугать. Можно?

– Нельзя. Негуманно. Набралась ухваток некромантских.

– Да, я общительная. Как ты думаешь, могла бы я с Белкой по-настоящему подружиться?

– По-моему, вы уже. Соплячки сумасшедшие.

– Ой, вы мне льстите, гражданин начальник.

– Ладно, ты мне, дружелюбная и общительная, скажи – чего нас сюда, в глушь, твоя подружка завела? Следы путала? Что-то мне не верится, что нас всерьез опасались.

– Зря! Мы жутко опасные. – Капчага вскочила на ноги. – Работаем по следам?

Следы нашлись. У воды виднелись борозды – явно приставала лодка, и, похоже, неоднократно. Небольшое кострище – рыбьи кости уже растащены вокруг мелким зверьем.

– Уху варили. – Мариэтта поддела острием ножа картофельную кожуру. – Пикник, а?

– Полагаю, имелось судно. К берегу не подходило – с лодки высаживались. Белку и ее спасателей ждали. Когда вернулась, ушли тут же. У них же форс-мажор.

– У всех форс-мажор. – Мариэтта закопала очистки обратно в песок. – А что за корабль?

– Это тебе нужно с каким-нибудь капитаном общаться. Я следы на воде читать не умею. – Андрей разогнулся. – Тьфу, Тимуровна, мы с тобой и посуху ничего не видим…

На стволе ближней к реке сосны что-то блестело. Оказалось, примитивный, маленький, в медном корпусе, компас, прикрепленый к коре кованым рыболовным крючком. Андрей осторожно отцепил смешной приборчик – выпала сложенная квадратиком записка. Мариэтта поспешно развернула жесткую неровную бумагу и перевела:

– Мари-Эта, будет плохо – приходи с семьей. Осторожнее здесь. Диких дарков много. К нам вверх по реке, водой 21 день. Общее направление к северо-западу.

Привет Старому.

«Привет, Старому» было выведено неуверенной кириллицей буква «у» оттопырила хвост в ненужную сторону.

– С русской орфографией у них примерно как у меня с английской.

– Не ворчи. – Мариэтта сияла.

– Не буду. Все-таки не забыли старика. Но вообще-то концы у них приличные. 21 день по воде? Это же сколько пешим ходом?

– Ой, абзац, он считать взялся. Мы же все равно никогда не пойдем. Не хватало еще в иждивенцы напрашиваться. Но все равно здорово, что написали.

– Согласен. Ну, возвращаемся, мой Кожаный Чулок?

– Возвращаемся. Только еще глянем напоследок.

По долине гулял ветерок, зеленая вода на глазах светлела. Течение неторопливо пронесло древесный ствол, у комля сидел темный зверек, насупленно смотрел вперед и озабоченно обтирал лапками топорщащийся мех на брюшке. За стволом косяком плыли солнечные блики. На дальнем берегу вышло из зарослей какое-то животное, склонилось к воде. Андрей потянулся к биноклю.

– Не смотри, – прошептала Мариэтта. – Пусть это единорог будет. Все равно никогда не вернемся. Лучше поцелуй меня еще разок.