Дочь воздуха - Наталья Авербух Страница 25

— Эй, как тебя! — позвал чёрный маг. — Я знаю, что ты здесь! Покажись!

Никто не ответил. Стало тихо. Рейнеке пожал плечами. У него было мало желаний, но все они обычно исполнялись. Ни дом, ни родня, ни даже магия не были так важны, как дороги и песни. И — Лика. Л'ииикькая, сумел выговорить он. Короткий щёлкающий звук, а потом как свист стрижа, сперва пронзительный, а потом затухающий. Дочь воздуха. Его женщина. Не человек. Существо иной природы, создание магии, бесплотное и неощутимое… бестелесная женщина в его руках, поцелуй как дуновение ветерка, голос, которые не слышится, а — угадывается. Потеряна. Потеряна навсегда.

Она забудет тебя, вернувшись в небо, но песню твою запомнит…

Я приду на твой зов, где бы ты ни был.

Отпусти меня, Рейнеке-маг.

— Что ты сможешь сделать?

— О, всё, что может ветер!

Он найдёт. Он придумает способ, как её вернуть. А пока…

Маг достал из-за пазухи дудочку. Она была такой лёгкой, словно её сделали не из листка даже, из лепестка. Поднёс к губам. Подудел. Звук вышел едва различимый, словно далёкий вздох. Ветки деревьев зашелестели, словно отвечая. Рейнеке прижал дудочку плотнее к губам и засвистел сильнее, выводя знакомый мотивчик. Над головой что-то щёлкнуло, стукнуло, подул сильный ветер. На голову магу упала шишка. Рейнеке поднял глаза и удивлённо нахмурился. Деревья вокруг были покрыты нежно-зелёной листвой. Следующую шишку он поймал и успел разглядеть мелькнувший среди ветвей хвост. Белый с чёрной полосой.

Рейнеке поднёс шишку к губам и пробормотал несколько слов. А после отправил крохотный снаряд обратно. Раздался пронзительный крик, белка показалась целиком. Белая, с чёрной полосой по спине и с ярко-красными ушами. Она выпрямилась во весь рост и грозила магу кулачком. Рейнеке удивлённо поднял брови и странный зверёк исчез. Маг зашагал дальше. В лесу слишком сильна была магия эльфов. Теперь он ощущал её явственно. Слишком сильна и это мешало внятно воспринимать действительность. Странный голос, ветер, белки… такой же морок, как полумрак посреди дня.

Куда идти? У кого просить совета? И стоит ли? Белый брат его уже никогда не простит. Плевать. Он не понимал, какое чудо держал в руках и какое сокровище пытался бездумно уничтожить. Рейнеке зябко повёл плечами. Что было причиной, он не знал, но ему явственно увиделось то, чего так боялась Лика. Саламандра, огненная ящерица, рвалась из пламени факела, раззявив пасть. Сколько сильфов погибли там, на сооружённом братом помосте? Серый брат ему не помощник. Он имеет дело только со смертью и её проявлениями. Мать? После её письма брату ждать от неё помощи было глупо. Учитель… а если — написать? Извиниться, попросить прощения? Рассказать о том, чему был свидетелем? Учитель жесток, но мудр, он поймёт и поверит. Вместе они как-нибудь найдут ключ… ключ…

Рейнеке задумался. Когда он творил свои чары возле сильфовой арфы… когда странное оружие прошло через его руки… на миг он увидел… тогда он думал — показалось… может, именно поэтому маг не сердился на девушку, которая чуть не сделала его калекой. Он видел её взгляд, лицо, позу. Так встают, чтобы защитить последнее, так спасают родных и близких. Так не нападают. А он — видел. Сотканную магией сеть и бьющиеся в ней призрачные фигуры. Мгновение. Думал — показалось. но…

Учитель не остановится. Он опутает сильфов сетью, наколет на булавку, распотрошит и будет изучать. Он ведь готов был изучать своего ученика, и, кажется, не прочь был увидеть, как Рейнеке умирает от своего проклятья. Так было бы ещё интересней. А сильфы…

Ловить сильфов — большой грех, ветра не простят тебе подобного ни в твоей жизни, ни в жизни твоих потомков… Мир тебя за это накажет…

Рейнеке плевать было на сильфов, как и на людей и на эльфов. Плевать на последствия, новые проклятия и несуществующих потомков. Но чтобы Лика металась в сетях как пойманная сачком бабочка…

Он поправил гитару. Лес закончился, начинались поля. Как бы то ни было, сейчас его путь лежал обратно в Два Моста. Похороны, наверное, отложат до возвращения наследника.

Петь не хотелось. Была какая-то песенка про то, как хорошо идти по дороге и смотреть на проплывающие на небе облака… Рейнеке поднял взгляд. Где-то там, в небе летает Лика. И пляшет от радости, что вернулась домой. Он прижал к губам дудочку. Танцующий мотивчик, как будто ребёнок бежит, приплясывая на ходу… Первые звуки дались легко. На душе полегчало. В спину подул лёгкий и, казалось, такой же танцующий ветерок. Небо было по-весеннему свежее, облака лёгкие и как будто только что выстиранные аккуратной хозяйкой. Кто знает, может быть, оно так и есть… Рейнеке свернул вместе с дорогой и увидел, как прямо на него несётся белая коза с чёрной полосой на хребте и красными ушами. Рога у неё были тоже ярко-красными, как будто уже обагрёнными чьей-то кровью. Или для того, чтобы на них не так была заметна свежая кровь… кинжал сам собой очутился в руке… и тут коза исчезла. Рейнеке только сейчас понял, что не заметил, откуда она появилась. Играть ему расхотелось. Он спрятал дудочку и пошёл дальше, держа в руке обнажённый кинжал.

Эльфы не бросили свои игры. Это было… неприятно. Однако Лика сказала правду: холодное железо в самом деле защищало. Рейнеке задумался, не заглянуть ли ему в придорожную кузницу и не обвешаться ли гвоздями, чтобы в будущем избегать таких вот приключений. Одно дело — узнавать новое, а другое — когда это новое нападает на него из-за угла. Нападает… он никогда не видел таких животных. Белый-красный-чёрный. Свет-кровь-тьма, день-солнце-ночь… Когда мать пыталась снимать с него проклятия, она изрисовала его знаками именно этих цветов. Но в Чёрном Ордене ничего об этом не знали. Мать не была настроена отвечать на вопросы, но что-то такое сказала… что-то о том, что это волшебство древнее всего, о чём он только может узнать.

Древнее волшебство.

Недоступное волшебство.

Он никогда не встречал ничего подобного, пока… пока…

Маг разозлился. Он спрятал кинжал и снова достал дудочку. Странные создания нападали на него, когда он пытался играть. Дудочка, конечно, была проводником волшебной силы сильфов, возможно, способом управления воздухом. Лика что-то говорила о том, чтобы разговаривать с ветром, но…

…он никогда не думал, что этот инструмент может так низко звучать. Его злость, протест на невидимых преследователей. Ненависть к Доброму Народу, который звался так наверняка в насмешку. Они отняли у него возлюбленную. Они хотели убить его. Они мешают ему сейчас!

Воздух пронзили тяжёлые гневные звуки. Ветер подул с такой силой, что мага едва не сбило с ног. Небо потемнело, облака потяжелели и заслонили солнце. Несколько надрывающих душу нот — и вот вокруг мага бушует метель. Рейнеке не успокоился даже и тогда. Пусть метель, пусть буря, пусть заморозки… даже если весь мир останется без тепла и света — что ему за дело?! Он ничего не хотел в жизни, ничего не просил, только дорогу, свободу и — Лику! Так пускай дует ветер, пускай будет метель, буря, пусть замерзают путники и погибают животные. Пусть эльфы подавятся своей добротой. Им следовало убить его. Им не следовало так легко отпускать человека, которого они сделали своим врагом.