Танцующая среди ветров. Книга 3. Счастье - Таша Танари Страница 24

Под ногами поскрипывал снег, легкие обжигал морозный воздух. Глаза слезились от яркого солнца, рассыпавшего по округе бриллиантовые искры. Я оперлась на руку Вина, зажмурилась и глубоко вдохнула – хорошо-то как! Ноздри пощекотал острый запах древесного дыма, мимо пробежала шумная стайка ребятишек. Я живу, дышу, смотрю на мир – счастливая. Хотелось обнять небо, взлететь и поделиться радостью со всеми, кого встречу. Шальная улыбка не сходила с губ.

Прошлое осталось в прошлом, я запретила себе возвращаться мыслями в лабиринты заброшенных рудников. Гнала прочь жуткие воспоминания, и мне почти удалось себя обмануть. Только раз во сне привиделись синие глаза, подобные бездушным сапфирам. Анхарт! Я проснулась с именем демона на губах, тело сотрясала мелкая дрожь.

Прошло пять дней с того момента, как Фенрир впервые взялся за мое лечение. Зрение восстановилось практически полностью, и я наслаждалась каждым мгновением вернувшейся способности видеть. Почувствовала себя увереннее и самостоятельнее. Пять дней отделяло меня от того вечера, когда я вновь доверилась асурендру. Это далось не сразу, с трудом – он, естественно, не изменился, остался верным себе, а я… Я просто не могла относиться иначе к тому, кто спасал меня, вытаскивал из черной, беспросветной дыры отчаяния и уныния. Какой бы бодрый вид я ни делала, в глубине души было очень страшно. Хоть и чувствовала заботу окружающих, все равно казалось, что повсюду разлито одиночество. Оно отравляло, я захлебывалась в нем.

Фенриру удалось достучаться до моего сознания, расшевелить, вытащить наружу запрятанные глубоко-глубоко эмоции. После той постыдной истерики, свидетелем которой он стал, и начались медленные изменения. Что-то внутри меня сломалось, а на его месте образовалось нечто новое, более прочное. Как ни странно, помогло именно то, что демон не дал мне рассыпаться и начать себя жалеть. Он продолжал язвить, насмехаться и бесконечно провоцировать, это отвлекало. В какой-то момент я поняла, что больше не боюсь, словно перешагнула невидимую черту. Теперь я чувствовала, что стала сильнее.

Да, произошедшее оставило неизгладимый след внутри, но то, что вместо гноящейся раны получился аккуратный рубец – полностью заслуга Фенрира. И я не могла, просто не могла теперь относиться к нему, как к врагу. Я привыкла к несносному демону, к нашим совместным снам после лечения – меня уносило в мир грез еще в процессе, он выпадал из реальности позже, полностью обессилев. Это я поняла далеко не сразу, а лишь когда начала более-менее видеть. Просыпалась всегда раньше и замечала, каким бледным, осунувшимся он становился после очередного этапа лечения. Тихонько выскальзывала из-под одеяла, одевалась и долго рассматривала его лицо, руки, слушала ровное дыхание. В такие моменты он выглядел безобидным, черты сглаживались, ничто не говорило об ужасном характере спящего, разве что шрам на скуле, как свидетельство далеко не спокойного нрава асурендра.

Перед тем как я запретила себе любые воспоминания о случившемся, пришлось подробно изложить все. Последовательно, не упуская ни одной детали. Не скажу, что этот рассказ дался легко, но он стал откровением, после которого сознание словно очистилось от скверны, и я смогла перевернуть страшную страницу в книге своей жизни. Фенрир слушал так тихо, что в какой-то момент показалось, будто его и вовсе нет рядом, и я вещаю в пустоту. Он не задал ни единого уточняющего вопроса, и когда я закончила, еще очень долго молчал. Я тоже не решалась заговорить, опасаясь навлечь на себя гнев вспыльчивого демона.

Отчасти я понимала, что он чувствует, во всяком случае, мне так казалось. Если он действительно не посвящен в планы отца, то наверняка ощущает себя преданным. Даже если не брать во внимание чудовищность самой ситуации, получается, его тоже использовали, как и остальных. Ребята так долго выслеживали злоумышленников, собирали информацию, присматривались, а оказалось, с ними играли, забавлялись, обводя вокруг пальца. Сообразить, что лорд Эрданур – организатор заварушки по объединению миров Триквестра, смогла даже я, чего уж говорить о Фенрире. Слишком много совпадений. Вот только зачем Темному лорду понадобилась я сама, оставалось неясным, но обсуждать это с его сыном не хотелось. Он тоже не спешил делиться мыслями.

Когда демон отмер, то, бросив сухое: «Без меня никуда не высовывайся», надолго покинул пределы дома норы Этельвид. Были мысли, что он не вернется. Но проснувшись на следующий день, обнаружила рядом с собой крепко спящего демона – кому бы еще пришло в голову нагло разместиться у меня в постели? От него пахло спиртным, гарью и болью. Не знаю, как передать, такое просто чувствуешь. В последнее время, лишенная зрения, я стала очень хорошо улавливать чужие эмоции. Обострились слух, обоняние, осязание и вот такое вот непривычное восприятие окружающих.

Накрыла его одеялом и осторожно перевернула, чтобы не свалился: судя по разделяющему нас до этого расстоянию, одно неловкое движение – и Фенрир оказался бы на полу. Он не проснулся, лишь на мгновение крепко перехватил мои руки, но потом расслабился и отпустил. Я перебралась на кресло и взялась за плетение узелков – занятие, которому обучила хозяйка дома, необычное рукоделие оказалось вполне мне по силам. Уж не знаю, что получалось в итоге, но сам процесс успокаивал и помогал скоротать время. Больше мы с демоном к теме похищения не возвращались. Он лечил, смущал, подтрунивал надо мной и всячески выводил из равновесия. Все вернулось на круги своя.

А сегодня Фенрир разрешил выйти на прогулку с Винстропом. Сам же неподалеку от дома затеял разминку с мечом, разделся по пояс, оставшись в одной тонкой тунике. Глядя на него, я поежилась. Потом мы с гномом ушли дальше, и я растворилась в давно забытых ощущениях, наслаждаясь каждым мгновением. Вынырнуть в реальность помог Вин:

– Алиса, на улице довольно морозно, а ты еще не до конца восстановилась, к тому же пора обедать, – он мягко взял меня под локоток и потянул обратно, я не сопротивлялась.

Хозяева упорно откармливали свою гостью, но, несмотря на старания съедать все, результаты трудов никто не замечал. Даже удивительно, как я еще не округлилась до размеров самой норы Этельвид. Добросердечная гнома оказалась русоволосой, ростом мне до плеча и весьма пышнотелой женщиной с крупными чертами лица и заботливым взглядом. Вин за то время, что мы не виделись, практически не изменился, разве что борода стала чуть длиннее. В доме проживало еще двое сыновей норы Этельвид – по виду подростков, а сколько им на самом деле лет, определять я не бралась.