Как избавиться от наследства - Надежда Мамаева Страница 24

Я не представляла, что можно ответить на столь прямой вопрос. Поэтому ответила предельно честно:

— Сама не понимаю. Хотя дай подумать… — Я сделала вид, что глубоко задумалась, даже пальцами постучала по одной из подушек, что лежали рядом. — Может, потому, что я знакома с тобой чуть дольше? Или оттого, что ты не пытался меня превратить в овощ, копаясь в моей голове? Или потому, что ты знаешь обо мне то, чего не знает владыка…

— Боишься, что я употреблю эти знания тебе во вред? Боишься этого больше, чем гнева властелина? — изогнув бровь, уточнил чернокнижник.

— Нет. Мне показалось, что с тобой будет проще договориться.

— Тебе показалось, — усмехнулся Деймон.

В этот момент у меня в голове словно что-то взорвалось, зашумело, а потом из носа потекла кровь. Капли упали на мех, на подол платья. Но я этого не видела. Я боялась даже пошевелиться, потому что казалось, что от глубокого вдоха мой череп затрещит по швам.

Деймон что-то пробормотал, совершив сложный пасс, и кровь перестала сочиться так же неожиданно, как и начала. Но вот боль… она усилилась.

Прохладные, неожиданно чуткие пальцы дотронулись до моих висков. Как сквозь вату я услышала голос Деймона:

— Тише, тише. Успокойся, Кэр. Вот так. Дыши.

На миг почудилось, что над нами раскрыла крылья какая-то гигантская птица, заслонив от нестерпимо яркого света, резавшего глаза, от шума улицы, что буравился в сознание, от боли, что давила со всех сторон.

Руки чернокнижника держали мое лицо. Я это чувствовала, но самого Деймона не видела. Я вообще ничего не видела, кроме радужных пятен.

— Кэр, откройся мне. Я не могу влить в тебя силы. Ты закрыта.

А я не понимала, о чем вообще говорит этот темный.

Тихо выругавшись, маг прошипел что-то вроде «попробую напрямую», и я почувствовала, как мне в рот буквально вдыхают воздух. Морозный, свежий, от которого хочется дышать. Он пьянил душу и тело, наполняя легкостью и свободой. И боль начала уходить. Постепенно, нехотя убирая от моего сознания свои склизкие щупальца.

Я тихо выдохнула.

Деймон на миг замер, его тело, словно окаменевшее, напрягшееся, нависло надо мной. Я почувствовала это… Его руки, все еще державшие мое лицо, на миг дрогнули.

Открыла глаза. Зря. Прямо передо мной было лицо чернокнижника, нахмуренное, сосредоточенное, но самое главное — оно находилось в какой-то паре сантиметров от моего. Настолько близко, что казалось — мы делаем один вдох на двоих.

Я сглотнула, ошарашенно глядя на темного, и прошептала:

— Спасибо.

А моя рука невесть зачем накрыла его ладонь.

Наши взгляды встретились. Но боль, словно решив уколоть меня напоследок, еще раз ударила в висок. Лицо на миг скривилось, а темный… снова накрыл мои губы своими губами. Но на этот раз отчего-то не отстранился, когда боль отступила. Лишь на мгновение замер, будто прислушиваясь, и поцеловал. Медленно, неспешно, словно пробуя на вкус.

Я ответила. Моя ладонь скользнула на его затылок. И тут же я оказалась прижата к темному, его язык ворвался в мой рот, лаская, завоевывая. Губы темного, невероятно нежные и в то же время решительные, твердые.

Он не спешил. Целовал, то посасывая, то прикусывая мои губы, проводя по зубам языком, то играя, то дразня, то сметая напором. А я пьянела. Пьянела от удовольствия, от воздуха, от его рук, блуждавших по моему телу.

Звуки, воздух, мир вокруг — все казалось нереальным.

В прошлой жизни я целовалась не раз, но чтобы вот так забывать при этом обо всем… Чтобы от прикосновений кожу жгло огнем, чтобы хотелось большего, чтобы невозможно было оторваться. Будто ты — не ты. И еще миг — и взлетишь.

Меня тянуло к Деймону. А его — ко мне. В какой-то момент поняла, что уже лежу на подушках, а он нависает надо мной. Пальцы темного ласкали затылок, перебирали пряди волос, окончательно сводя меня с ума.

— Кэр, — хрипло выдохнул он мне в губы.

Я коснулась его лица и ощутила, как ладонь, еще не дотронувшуюся до щеки Деймона, что-то обвило. Магия. Это была чертова магия. Она оплетала мою руку и туманной дымкой стекала от локтя. А потом нас обоих словно ударило разрядом. Не сильным, но чернокнижник очнулся.

Его расширенные зрачки начали медленно уменьшаться, дыхание, на миг замершее, стало ровнее. И только бешеный стук его сердца я чувствовала отчетливо: моя левая рука лежала на его груди. Обнаженной груди. И как только я умудрилась расстегнуть рубашку? Вот убей, не помню. А если не помню, значит, это сделала не я, и точка.

Деймон резко напрягся, сжал зубы и рывком отстранился.

Я, не ожидавшая такого перехода, сглотнула и села, пытаясь привести в порядок платье, а заодно свои мысли и чувства. Только жаль, что они не хотели в этот самый порядок приводиться.

— Вот поэтому я не люблю делиться силой напрямую, — со злостью выдал чернокнижник.

— О чем ты? — Я машинально потерла виски.

— Вот об этом, — красноречиво взглянув на мои пальцы, которые я как раз опускала, соизволил пояснить он.

Понятнее не стало. Пришлось Деймону просвещать меня дремучую. И кто в этот момент из нас был темный, а кто — просветленная, еще большой вопрос.

Оказалось, за резкую, буквально валящую с ног — а у слабых рассудком и выбивающую из тела дух — мигрень стоило благодарить его темнейшество. Я стала обладательницей так называемого отката после того, как владыка попытался покопаться в моей голове.

Деймон, поняв, в чем дело, хотел ослабить воздействие, но я, не сведущая в магии, как он выразился, была закрыта. С одной стороны, эта самая закрытость позволила мне выдержать давление магии владыки, с другой — помочь мне оказалось проблематично.

— Но ты же дал мне амулет.

— Амулет лишь усиливает твою природную защиту. Если бы ты была слабой изначально, не факт, что он бы выдержал. Владыка — сильный маг. Очень, — подумав, добавил чернокнижник.

Я прикрыла глаза, пытаясь задавить внезапный запоздалый страх. Выходило, что я и вправду могла стать сумасшедшей.

— Поэтому, чтобы тебе помочь, мне пришлось сливать силу напрямую. А обмен магией всегда имеет побочные эффекты. В нашем случае — опьянение.

— Ты сказал «в нашем случае»… А были и другие варианты?

— Да. Например, ты в состоянии эйфории могла бы захотеть полетать. И тебя не смутили бы такие мелочи, как отсутствие метлы, крыльев или заклинания левитации. Или ловила бы розовых бабочек. Тебе могло показаться, что вокруг нестерпимый жар или, наоборот, лютый холод. Или ты захотела бы меня задушить… — с воодушевлением перечислял варианты Деймон.

— Достаточно, я поняла, что могло произойти со мной. У меня другой вопрос: а почему ты…

— А меня, что поразительно, тоже накрыло… — перебил меня чернокнижник и отчего-то невесело усмехнулся. — Как сопливого адепта накрыло. Такого лет пятнадцать не случалось уже. Хотя именно столько лет я ни с кем магией напрямую не делился… Знаешь ли, мы, темные, очень человеколюбивы. И поскольку всех в мире возлюбить невозможно, ограничиваемся собственной персоной. Потому и бережем собственную магию, стараясь не тратить ее понапрасну.