Дитя Демиургов. Путь к магии - Анна Бантикова Страница 24

– Не все эльфы таковы, – ответил Ладимир. – Существует три эльфийские расы – Высшие, Светлые и Эльфы Стихий – я подразумеваю лесных эльфов, эльфов воды и прочих. Первые, Высшие, служат Добру и Свету, создают восхитительные произведения искусства и совершенно не интересуются земными – конечно, запредельными земными, – делами. Им наплевать на прочих эльфов и глубоко наплевать на Звероподобных и иже с ними. Светлые мыслят теми же возвышенными категориями, но снисходят до простых смертных. От них произошли Охотники за шкурами, и эти две расы особенно близки. Почему Звероподобных и оборотней истребляют охотники, я тебе рассказывал. – Артес задумчиво кивнул. – А Светлые прониклись к нам теми же чувствами именно из-за своей дружбы с Охотниками, вплоть до того, что Светлые эльфы нередко участвуют в облавах Охотников, а принц-наследник престола Светлых только тогда имеет права на власть, когда принесёт отцу-государю голову Звероподобного или шкуру оборотня – в знак своей верности Добру и Свету. Особенно ценятся головы и крылья атроксов и шкуры воинов Чёрного Братства, – уточнил Ладимир, насмешливо сощурившись. – Эльфы Стихий, как эльфы, которые непосредственно оберегают леса и реки, к Звероподобным и Братству относятся спокойно, даже, я бы сказал, дружелюбно – они отлично понимают, что мы делаем одно общее дело. Правда, случись им встретиться со Светлыми эльфами – Высшие, как я уже говорил, к простым народам не снисходят, – они клянут нас на все корки, но только для того, чтобы не портить отношений с сородичами, у них и без того проблем хватает. Расклад ясен?

– Да, – ответил Артес, чья голова уже начинала болеть от такого потока информации. – Ты сегодня чрезвычайно любезен.

– Ну и отлично, потому что у меня уже язык отсох.

– Ну, от одного раза не отсохнет, – отрезал Артес и погрузился в глубокие размышления.

Ладимир косо посмотрел на него, насмешливо вздёрнув верхнюю губу, и пустил Ваджру вперёд.

***

Ночевать им пришлось в открытой степи. Днём солнце палило, и Артесу с трудом удавалось сохранять достойный вид, поскольку из-за жары у него кружилась голова. Сразу после наступления темноты настолько холодало, что пар вырывался изо рта и траву затягивало инеем. Костёр разводили с большой осторожностью – стоило подуть какому-нибудь особенно дурашливому ветерку, и вспыхнул бы пожар, который даже представить было страшно.

Они выехали на рассвете. Земля стремительно нагревалась, в воздухе повис туман, стало душно. Артес позавидовал проводнику, который, видимо, знать не знал ни о каких светских приличиях и недолго думая снял рубашку, застегнув перевязь с мечом прямо на голом теле.

– Может, нам лучше ехать ночью? – спросил лорд, сохраняя непринуждённый вид, улыбку и идеальную посадку на лошади, так что только по капелькам пота на лбу можно было понять, как ему жарко. – В таком пекле лошади скоро сдадут.

– Только не эти, – возразил Ладимир. – Ехать будем днём, пока не встретим кернетов. И не дай Бог они наткнутся на нас ночью.

– А кто это? – спросил Артес и живо представил себе огромных допотопных чудовищ.

– Местные жители. Звероподобные, естественно.

– Я думал, все Звероподобные дружны между собой, – удивился Артес.

– Так и есть. Кернеты просто сначала нападают, а потом думают, на кого напали. И иногда думать бывает уже поздно.

Около полудня Артес завидовал лошадям, которые ещё во время пути к Сухим Равнинам сменили зимнюю шерсть на летнюю и теперь шли лёгким непринуждённым шагом, и проводнику, который, вместо того, чтобы поджариться на солнце, лишь слегка загорел. Артес, бессознательно любуясь длинной безгривой шеей Бешеного, размышлял о том, кто выдумал дурацкий английский этикет и что случилось бы с этим выдумщиком, если б его засадили в такое пекло, когда Ладимир вдруг пустил Ваджру карьером, и Бешеный в тот же миг понёсся за ним.

Артес и не пытался спросить у проводника, что случилось, поскольку тот, пригнувшись почти вплотную к шипам на шее Ваджры, гнал вперёд. Впрочем, вскоре и так стало ясно, в чём дело.

На равнине показались маленькие чёрные точки. Через каких-нибудь десять минут они превратились в саблезубов – самых настоящих саблезубов, огромных, серебристо-рыжих, с длинными кривыми клыками, и эти чудовищные кошки, рыча и припадая светлым брюхом к земле, окружили бесстрашную хрупкую девушку, которая, воинственно крича, размахивала мечом перед их мордами…

Артес выхватил меч из ножен, сдавил шенкелями бока Бешеного, и в ту же секунду его с силой бросило вперёд. Бешеный резко остановился. В отличие от Артеса, он не потерял ни капли хладнокровия и вовремя увидел знак, который подал ему хозяин.

Артес хотел было спешиться, но вдруг узнал в девушке свою несостоявшуюся невесту и словно прирос к седлу. Несмотря на то, что его характер требовал немедленно прийти на помощь даме, какая-то непонятная часть личности отчаянно надеялась, что Аталэйнт исчезнет из его жизни тем или иным способом.

Тем временем Ладимир скатился со спины Ваджры, змеёй скользнул в самую гущу драки и неожиданно вырос прямо перед Аталэйнт, загораживая её от смилодонов. В ту же минуту всё стихло.

Саблезубы, только что готовые растерзать охотницу, теперь подозрительно разглядывали Ладимира, а тот молча стоял перед ними, и меч в ножнах спокойно висел у его бока. Артес начал приходить в себя.

На самом деле не молчал ни Ладимир, ни саблезубы. Они разговаривали на бессловесном языке, который понятен всем животным и Чёрным оборотням.

Артесу показалось, что он слышит какие-то отдельные неясные слова, но общий смысл был ему не понятен. Он видел, как вздыбившаяся короткая тёмно-рыжая грива на коротких шеях смилодонов медленно опускается, распрямляются спины и поднимаются головы. Минуту назад бесившиеся от ярости звери теперь были хоть и напряжены, но относительно спокойны. Они разомкнули круг и отошли в сторону, не спуская глаз с Чёрной Рыси и принцессы и внимательно поглядывая на Артеса.

Принцесса не меньше Артеса была удивлена встречей. В ночь смерти Годеона ей удалось бежать с помощью Бравура, но стражи дяди не дремали, и за ними скоро пустились в погоню. Спасаясь от погони, принцесса и Бравур завернули в Чёрный Лес, приграничные владения атроксов, и там наткнулись на отряд Юдхиштхиры, возвращавшийся в Лучистую Звезду – столицу Края вечной ночи. Бравур был убит, а Аталэйнт, по пятам преследуемая атроксами, бежала и вскоре, на своё счастье, покинула Чёрный Лес.

Дальше она поехала медленно, давая отдых лошади и соображая, как проехать к Белым горам, минуя земли Крылатых. Жажда мести не оставляла её, и на снежных вершинах она ожидала найти того, кто опозорил её перед всем племенем Охотников за шкурами. Однако отдых этот продолжался недолго – на следующий день она снова обнаружила эльфийскую погоню, и на этот раз к воинам Годеона присоединились воины её отца.

Ей понадобилась вся её хитрость и весь её ум, чтобы уйти, но у Холодного моря она попала в ловушку. Раздумывать было некогда, путь был только один – в море. Она нашла корабль.