Предсказание богини - Филис Кристина Каст Страница 24

– Саидир, Боудикка где-то рядом?

Он покачал головой:

– Королева вернулась в лагерь, чтобы посетить раненых.

– Она здорова и не ранена?

Улыбка воина была свирепой.

– Нет! Боудикка сражалась, как сама богиня Андрасте.

– Я рад слышать это, – сказал Карадок. – Поскольку королева далеко, возможно, ты сумеешь помочь мне.

– Конечно, Карадок. – Кельт уважительно наклонил голову.

– Я выполняю поручение богини. Ее жрица должна найти сборщика податей, Катуса. Ты видел этого римлянина? – спросил Карадок.

– Это животное, которое приказало избить нашу королеву и изнасиловать ее дочерей? Да, многие из нас видели его. Вон там! – Воин указал презрительным жестом в сторону горящего храма. – Туда он и остальные римские трусы убежали в надежде, что наша месть ограничится рабами и жителями Лондиниума. Боудикка приказала сжечь всех их и отправить к своему Юпитеру на суд.

Когда она поняла, что непонятный запах – это запах горелой плоти, Алекс заткнула рот рукой и, пошатываясь, пошла прочь от храма, не обращая внимания на то, что кельты с любопытством смотрели ей вслед.

Вскоре она почувствовала крепкое объятие Карадока.

– Пойдем отсюда, – сказал он мрачно.

В ответ она только кивнула. Молча, она позволила ему отвести ее обратно к их лошадям, и они ускакали в сторону леса. Алекс почувствовала глубокое облегчение, когда они въехали под сень деревьев.

– Ты хочешь вернуться в шатер Боудикки или в мой лагерь? Выбирай, Блонвен, – сказал Карадок, когда она слезла с лошади.

– Я хочу пойти с тобой, – ответила она не раздумывая. Алекс знала, что не может предстать перед Боудиккой, когда она и ее дочери праздновали победу над римлянами. Она все еще чувствовала запах горящей человеческой плоти, и крики умирающих все еще звенели у нее в ушах.

Идя рядом с молчаливым друидом, Алекс пыталась привести свои мысли в порядок и понять, что же ей делать теперь. Но как ни старалась, она не могла заставить свою голову работать. Там крутились одни и те же сцены: умирающие кельтские воины, Лондиниум в огне, крики горящих людей.

– Выпей это и сядь поближе к огню. – Карадок протянул ей кубок с медом и усадил на бревно около костра.

Алекс моргнула и посмотрела вокруг. Она даже не заметила, как они пришли в лагерь.

– Сделай, как я говорю, – сказал он ей.

Она беспомощно кивнула и осушила кубок, ощущая приятное жжение сладкого, крепкого напитка.

– Ты никогда раньше не видела битвы?

Алекс подумала о своих немногочисленных путешествиях в центры коммуникаций в Турции и Афганистане.

– Нет. Ничего подобного, – сказала она.

Он кивнул.

– Воины верят в славную победу и сладкую месть. Но правда в том, что война иногда бывает необходима. Однако война – это скорее смерть и разрушение, а не воплощение честолюбивых фантазий человека. – Карадок сделал паузу. – Я хочу, чтобы ты знала, то, что римляне сделали на острове Мона с друидами, жрицами и их семьями, было намного ужасней того, что случилось в Лондиниуме сегодня.

– Мне очень тяжело это осознавать.

– Не пытайся представить это. Просто знай, что, хотя война ужасна, справедливость на стороне Боудикки. Мы не будем рабами римлян. Мы не можем жить в страхе, что они могут в любой момент убить нас и наши семьи. Мы свободный народ и таким останемся.

– Я понимаю, что вы боретесь за свою свободу, – кивнула Алекс. – Просто когда я вижу все это… – Ее голос прервался, как будто она не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства.

– Ты видишь грандиозную абстрактную идею в реальности, а реальность всегда искажает самые прекрасные идеи, – закончил он вместо нее.

– Да, – вздохнула она. – Это я и имела в виду.

Он дотронулся до ее щеки.

– Боудикка позовет меня, как только закончит с ранеными. Я должен идти к ней.

– Меня она тоже захочет видеть, – заметила Алекс, хотя мысль о встрече с королевой и ее кровавыми воинами вызывала у нее ужас.

– Боудикка поймет, что твое служение Андрасте оставило тебя без сил. Блонвен, ты понимаешь, что я говорю только правду, да? Прислушайся к себе. То, что ты видела сегодня, было ужасно. Но это отчаяние в твоих глазах, оно оттого, что богиня истощила тебя. Останься здесь. Отдохни. Получи силы и утешение от леса. Я вернусь, как только буду свободен.

С чувством облегчения Алекс кивнула.

Карадок нежно поцеловал ее в губы и ушел. Алекс налила себе в кубок еще меда. Она медленно пила его, заглядывая в свою душу по совету друида. Она была измучена, слишком занята, слишком взволнованна, чтобы понять, как сильно устала. С осознанием того, что душевные силы ее совершенно истощены, она пришла к выводу, что ужас, который она испытывает, был вызван отсутствием защитной реакции. Случившееся в Лондиниуме было ужасно, но она прекрасно представляла себе, что такое война. Кроме того, Алекс знала от Карсвел, а теперь и от самих кельтов, что римляне притесняли иценов многие десятилетия. Алекс не хотела отворачиваться от королевы только потому, что та отомстила своим врагам.

– Мне нужно восстановиться и прийти в себя, – сказала Алекс вслух. Полная решимости, она допила остатки меда, встала и направилась к источнику, который протекал недалеко от лагеря Карадока.

Алекс опустилась на колени у мшистого берега, обеими руками зачерпнула холодную воду и умывала лицо до тех пор, пока не избавилась от запаха горящей плоти. Потом она снова зачерпнула воды и на этот раз выпила ее. Вода была очень чистой и сладковатой на вкус. Почувствовав себя лучше, Алекс прислонилась к древнему дубу. Мокрыми пальцами она стала расчесывать волосы. И тут наконец на нее снизошло умиротворение и спокойствие, оцепенение с ее души стало спадать.

Она по-прежнему чувствовала усталость, но теперь уже другого рода, это была усталость, а не изнеможение, парализовавшее ее мозг. Ее мысли не концентрировались на ужасе насилия и разрушений. Они шли обычным чередом. К ней вернулся рассудок, который подсказывал, что одна половина медальона у нее есть. Во всяком случае, она знает, где она находится. Она видела ее и, возможно, со временем сможет взять ее у Боудикки.

Если Алекс захватит ожерелье с одной частью медальона, сможет ли Карсвел что-то с ним сделать? Может ли она по одной части восстановить вторую? Возможно. Этот вопрос Алекс не задавала профессору. Видимо, никто не задавал, потому что в этом случае ответ был бы включен в ее инструктаж.

Таким образом, в худшем случае Алекс могла вернуться в Флагстафф с одной частью медальона.

«Сбежать от Карадока и никогда не увидеть его вновь?»

Алекс мысленно стряхнула с себя оцепенение. Сейчас было не время думать о нем. Это было не ее время. Она не принадлежала к 60-му году нашей эры, независимо от того, что чувствовало ее сердце и чего жаждала ее душа.