Разоблачение суккуба - Райчел Мид Страница 24

— Ох, он нас заметил, — со вздохом сказала Фоэба. Она подняла руку, нашлись и еще желающие среди публики. Я не шелохнулась, и она ткнула меня локтем. Пришлось мне тоже вызваться.

Изобразив, что с пристрастием осмотрел всех добровольцев, Джамбини прошествовал к нашему столику и протянул руку ко мне. Бастьен и Фоэба присвистнули и издали одобрительные возгласы, побуждая меня подняться. Мне не очень-то хотелось всходить на костер или быть атакованной птицами, но желаниям публики трудно противиться. Я взяла руку Джамбини и послушно пошла с ним на сцену. Нас сопровождал гром оваций.

— Просто переоденетесь в первое, что придет в голову, — шепнул он мне на ухо; от него несло джином.

Когда мы оказались в центре сцены, Джамбини взял микрофон и голосом конферансье выкрикнул:

— Итак, перед вами моя прекрасная ассистентка… как ваше имя, незнакомка?

Я наклонилась к микрофону.

— Джорджина.

— Джорджина. Какое красивое имя. Так вот, прекрасная Джорджина, все, что от вас требуется, — это отдаться во власть повергающей в трепет могучей силы моей магии. Если вы это сделаете, произойдет волшебная трансформация. — Я кивнула, выражая согласие, и зал откликнулся возгласами одобрения.

Джамбини подошел к столику на ножке и вернулся ко мне с обручем на ручке, к которому был прикреплен кусок ткани. Маг воздел руку с обручем, и ткань свесилась вниз, образовав замкнутый цилиндр, в котором легко мог уместиться человек. Я послушно выступила вперёд и скрылась в складках ткани. Тем временем Джамбини начал магический отсчёт. За эти короткие мгновения я сменила блестящее коктейльное платье на первое, что пришло на ум: платье эльфа из зелёной фольги.

Джамбини театральным жестом откинул завесу и предъявил меня публике в новом наряде. Зрители изумленно ахнули и шумно зааплодировали, выражая удовлетворение, а я отвесила публике поклон, не уступавший по изяществу манере Джамбини. Вдохновленный произведенным эффектом, Джамбини провозгласил:

— Еще раз.

Я скрылась за занавеской и облачилась в черные джинсы, серебристый топ и женский клубный пиджак. Джамбини убрал завесу, аплодисменты сперва сникли, а потом резко превратились в полное неистовство. Я и раньше видела, как проделывали подобные трюки те, кто не обладает даром переоблачения; обычно исполнители просто меняли платья, из которых легко выскользнуть, одно на другое. Мой выбор одежды противоречил логике тех, кто знаком с техникой этого трюка. Так что же! Тут ведь работала магия, не так ли?

— Ну, ты покрасовалась, — сказал Бастьен, когда я вернулась на свое место.

— А то, — шепнула я в ответ, наблюдая, как Джамбини пытается проглотить нож. Ему удалось справиться с задачей примерно на треть, а потом он закашлялся. Пожав плечами, он прекратил это занятие и поклонился под запоздалые жидкие аплодисменты. — Эти люди заслужили хоть что-то за свои деньги.

Джамбини, или Джами, — таково, как выяснилось позже, было его настоящее имя, — высоко оценил мое представление. По окончании шоу мы встретились с ним в унылом баре отеля.

— Переодеться в штаны — это было гениально, — сказал он мне, опрокидывая стаканчик джина. Закралось подозрение, что он не пьет только во время представления. — Люди не один день будут репу чесать: и как это они сделали?

— Может, это слишком, — предостерег Бастьен. — У смертных могут возникнуть подозрения.

Я неуверенно пожала плечами.

— Это Вегас, дружок. Никто ни о чем не задумается. Тем более что тут каждый день случаются вещи и постраннее.

Джами нетерпеливо покачивал головой.

— А это платье в облипку? Это было великолепно. Чертовски здорово. Соберешься сюда переезжать, я тебя заманю к себе на работу ассистенткой. — Он хихикнул. — Люди станут пялиться на тебя, а мои фокусы побоку.

— Меня это нисколько не удивит, — строго сказал Бастьен.

— Что ж, спасибо, — сказала я, — но, думаю, у меня работы больше, чем мне нужно. Фоэба уже пристроила меня кое-куда.

— Браконьерша, — сказал Джами.

Фоэба засмеялась, взбалтывая вишенки в коктейле.

— Эй, я не вынесу, если…

По залу распространилась знакомая аура, и Фоэба притихла. Мы все, как один, обернулись. В бар входил Луис. Даже смертные, которые не могли почуять его, как мы, замерли и наблюдали за его шествием по комнате. В мрачном величии Луиса таилась мощная притягательная сила.

— Вот это босс, — произнес Джами, шутливо поднимая стакан. — Ты пропустил мое сногсшибательное представление.

— Я видел это раньше, — сказал Луис, садясь и подзывая жестом бармена. — Скажи честно, что такое необыкновенное ты учудил? Сжег шарфов больше обычного?

— Всего несколько заурядных переодеваний, — скромно вставила я.

Джами взялся за второй стаканчик. Он заказал сразу два, как только мы сели. Полагаю, он не хотел ждать лишнюю пару минут, пока ему нальют следующую порцию.

— Этот фокус всегда проходит «на ура» с суккубами. Даже с подсадными утками и заранее подготовленными костюмами никогда так хорошо не получается. Раньше, когда я жил в Ралейе, со мной работала одна девица, и она все делала правильно, но люди все равно догадывались, как это работает.

Алкоголь приятно будоражил тело, я решила сбавить обороты, чтобы совсем не потерять голову. Слова Джами пробились сквозь этот тёплый туман и пробудили воспоминание.

— Ралей… когда вы были в Ралейе?

— Я переехал оттуда несколько лет назад. Жил там около… ох, не знаю. — Джами глотнул джина, вероятно, в надежде обрести способность к счету. — Не так долго. Двадцать лет. Я там неплохо сбывал души, но, знаете ли, по-настоящему мои способности оценили только здесь.

— А когда вы там жили, не были ли вы знакомы с вампиром по имени Мильтон? — спросила я. Было нелепо вспоминать разговор с Хью здесь, в дешевом баре Лас-Вегаса, но еще страннее слышать упоминания о Ралейе дважды в неделю.

— Мильтон? — Джами вскинул брови и слегка помрачнел. — Да, я его знаю. Мерзкий сукин сын. Выглядит как…

— Носферату?1 — подсказала я.

Джами важно кивнул.

— С виду чистый вампир, и при этом сексот. Как такое возможно, это выше моего понимания.

Фоэба нахмурилась.

— Ты сказал — «сексот»?

Главный герой одноименного немого фильма немецкого режиссера Ф. Мурнау, вышедшего на экраны в 1922 году. Мурнау хотел экранизировать роман Брэма Стокера «Дракула», но не смог получить права, поэтому изменил имена персонажей и переиначил сюжет.

Официант принес бокал для Луиса. Тот жестом задержал парнишку и посмотрел на нас.

— Еще по стаканчику? Еще один «Буравчик» или «Космо»? Джами? Ты пьешь «Танкерей»?

Джами выглядел обиженным.

— «Бифитер».