Сын менестреля - Диана Уинн Джонс Страница 24

— Собираются, — сказал Морил.

Брид побледнела, но не поверила ему полностью.

— О нет! — воскликнула она. — Только этого еще и не хватало! За что?

— Давай все погрузим, а по дороге я тебе расскажу, — ответил Морил.

Они нагрузили повозку и выехали с площади. Когда они покатили по мощенным булыжником улицам, где колеса стучали так громко, что заглушали шепот, Морил рассказал Брид, что произошло. Брид так ослабела и растерялась, что будь на месте Олоба другая лошадь, она вполне могла бы понести.

— Не могу поверить! — только и повторяла Брид.

Она все еще говорила это, когда в полумиле от Нитдэйла сквозь живую изгородь к ним пробился Киалан. Как только он их увидел, то улыбнулся, словно почувствовал облегчение. Но заметив, что их всего двое, улыбаться перестал. Он заглянул в повозку, проверяя, не сидит ли Дагнер внутри, а потом посмотрел на брата с сестрой. Когда он забрался в повозку, его смуглое лицо было усталым и пожелтевшим.

— Что случилось? — спросил он. — Лучше не останавливаться.

— Морил говорит, что Дагнера собираются повесить за то, что он передавал сведения, — сказала Брид. — Он говорит, что отец велел Дагнеру это сделать, И я не могу этому поверить! Просто не могу!

— О! — сказал Киалан. — Его арестовали за это, да? Мне казалось, что риск чересчур велик — вдобавок ко всему прочему.

— Ты это очень спокойно принял, да? — сказала Брид. — Но, конечно, Дагнер ведь тебе не брат.

Наступило молчание, во время которого Киалан пытался овладеть собой. Однако его природная прямота одержала верх.

— Хорошо, — сказал он. — Он и правда мне не брат. Поэтому ты думаешь, будто я не знаю, каково тебе сейчас. Благодари судьбу, девочка, что тебе не пришлось стоять и смотреть, как Дагнера вешают. Мне пришлось, когда это делали с моим братом!

Брид и Морил повернулись на козлах и уставились на него, но тут же отвернулись, потому что вдоль тонкого носа Киалана текли крупные злые слезы, а светлые глаза наполнялись новыми слезами и краснели.

— И потом, мне всегда ужасно нравился Дагнер, — добавил он. — Я хорошо помню его еще по тому времени, когда мы были маленькие.

Наступившее молчание нарушали только конек и повозка. Брид принялась погонять Олоба, хотя так ужасно было заставлять его спешить прочь от Дагнера! В глазах у нее тоже стояли слезы.

— За что повесили твоего брата? — спросил наконец Морил.

— Ни за что! — сердито сказал Киалан. — Это Толиан придумал, эта бледноглазая мерзкая свинья, которая убила вашего отца. Но я что-то не слышал, чтобы Хадд, Хенда или кто-то еще особо возражали. Они просто заставили сначала устроить над нами суд, чтобы это выглядело достойно. Но там выяснилось, что мне всего четырнадцать…

— О! А мне казалось, что ты старше, — заметила Брид.

— Всем всегда так кажется, — отозвался Киалан. — Но мне в марте исполнилось четырнадцать. Толиан пришел в ярость, потому что остальные графы сказали, что по закону меня еще год нельзя вешать. Но беднягу Кониана они повесили и капитана корабля тоже, и всех матросов, которых сумели поймать. А меня заставили смотреть. Как нам не повезло, что мы вышли на берег как раз тогда, когда все графы собрались, чтобы облечь властью этого подлеца Толиана! Его дед умер неделей раньше.

Дорога шла в гору, и теперь повозка ехала уже достаточно высоко над Нитдэйлом, чтобы путникам открылся прекрасный вид на особняк упомянутого Толиана. Морил посмотрел на длинный белый фасад, мирный и величественный, затененный деревьями, — и почувствовал себя как мышь, которая бежит по лапе кошки. Ему хотелось, чтобы их повозка была не такой ярко-розовой и заметной.

— Я уже начинаю думать, — с горечью добавил Киалан, — что приношу людям несчастье. Сначала Кониан, потом — ваш отец, а теперь и Дагнер. И одни боги знают, что стало с теми, кто помог мне сбежать от Хадда!

— Ты не обидишься, если я спрошу, кто ты на самом деле? — осторожно проговорила Брид.

— Мой отец граф Ханнартский, — ответил Киалан. — И если вы решите меня высадить и уехать, я вас винить не стану.

Морил снова обернулся на особняк Толиана. К его великому облегчению, здание уже скрылось за поворотом дороги. Он был очень этому рад. У него возникло такое чувство, будто услышанная новость внезапно поставила их жизни под угрозу. Морил весь обмяк от страха, хоть и понимал, что опасность угрожала им с того момента, когда к ним присоединился Киалан, и сейчас она нисколько не стала больше. Не только Толиан, но любой граф Юга был бы счастлив заполучить Киалана. Его отец был их главным врагом. Всех, кто будет помогать Киалану, ждет жестокая кара. Морил с ужасом вспомнил, как Киалан проходил через города, делая вид, будто не имеет к семье Кленнена никакого отношения. Его даже представили Ганнеру как члена их семьи! А если в Маркинде они видели Толиана, то страшно даже подумать о том, насколько близки они были к гибели. Кленнен не мог знать о том, кто такой Киалан! Он никогда бы не стал помогать сыну человека, с которым он в ссоре. Однако похоже было, что Линайна все знала.

— Мне следовало бы догадаться, что ты с Севера, — смущенно сказала Брид. — А я еще удивлялась, почему мать сказала Ганнеру, будто тебя зовут Коллен!

Киалан тихо засмеялся.

— Ваша мать — женщина хладнокровная, правда?

— Наверное, да. Но послушай… — сказала Брид, — что вы с братом делали на Юге? Разве вы не знали, что при этом случится?

— Это получилось случайно, — ответил Киалан. — Помните ту бурю в конце апреля?

— Да. У нас чуть не унесло большую палатку. Помнишь, Морил? — спросила Брид.

Морил молча кивнул.

— Ну а мы чуть не пошли ко дну, — сказал Киалан. — Мы гостили у нашей тетки на острове Талфер, и шторм налетел как раз в тот момент, когда мы плыли обратно. Нас сбило с курса, и корабль был полон воды — волны перехлестывали через борта. Наверное, даже капитан не знал, куда нас занесло. Он сказал, что нам надо зайти в ближайшую бухту, иначе мы потонем. И мы зашли. Оказалось, это Холанд. И там собрались все правители Юга и стали на нас облизываться. Сказать вам по правде, — добавил Киалан, — поначалу я даже не испугался, так рад был снова оказаться на суше.

— Мы как раз были неподалеку, — сказала Брид. — Но мы даже не слышали… О да! Отец ведь сообщал это как новость, да? Он во всем этом замешан?

— А вы не думаете, что он не мог не быть в этом замешан? — спросил Киалан. — Он мало что мне рассказывал, но я уверен, что это он все и устроил. Я знаю, что те люди, которые помогли мне бежать, все время ждали сообщений от Вестника, чтобы знать, что делать дальше.

— Что? Отец? — недоуменно спросил Морил.

— Да, ваш отец, — подтвердил Киалан. — Вы же не станете уверять меня, будто не знали, что он — Вестник?

— Никакой он не Вестник! — гневно возразила Брид. — Вестник — шпион, и за его голову назначена награда.