Пятая Печать. Дом с привидениями - Галина Львовна Романова Страница 24

Миновало несколько столетий. Забылось имя того боярина. Восстанавливая Дебричев после татарского пожога, вырубили часть заповедного леса. Теперь от него осталась только роща, но в самом сердце ее до сих пор, как говорила тетя Маргарита, таится нечто, о чем ее внучатой племяннице пока знать рано.

Тропинка вилась между деревьев, огибая толстые стволы и заросли кустарника. Анна шагала по ней спокойно, хотя не так уж часто пользовалась этой дорогой в одиночестве. Тетя Маргарита только один раз провела ее мимо рощи, показывая, куда племяннице ни в коем случае не стоит сворачивать. Потом отговорилась срочными делами, и девочка начала ходить одна. Боясь запутаться и заблудиться, она ни на шаг не сходила с тропы, не переставая мечтать. Ей порой представлялось, как она сворачивает с прямого пути и пробирается через чащу, перелезает через коряги, раздвигает руками колючие кусты и перепрыгивает через ручейки. Где-то в чаще леса таились поляны, где было полным-полно спелых ягод – в мечтах девочка всегда спешила именно к ним. А вот интересно, если сейчас свернуть с тропинки вон на ту узенькую стежку, можно выйти к зарослям ежевики на склоне оврага? Она так часто думала о Боярском лесе, что однажды ей приснился этот овраг. Она рвала ежевику, как вдруг услышала треск и топот. Обернулась – и оцепенела, потому что к оврагу вышел огромный медведь. Он был намного больше, чем те, в книжках с картинками – наверное, в два человеческих роста. Темно-бурый, с пятном на груди. Медведь встал на задние лапы и что-то проревел человеческим голосом. Что – Анна не помнила. Она проснулась.

Нет, пожалуй, не стоит туда идти наяву. А вдруг встретишь настоящего медведя? Не во сне?

И только девочка так подумала, как впереди за кустами мелькнуло что-то красно-синее.

Анна остановилась. Огибая кусты – не продираясь сквозь них, как зверь, а словно скользя сквозь ветки, – навстречу ей вышла незнакомая женщина. Красная, в черную и зеленую клетку юбка в складку, кофта, большой синий платок, завязанный на груди крест-накрест. На сгибе локтя женщина несла большую корзину, где были сложены травы. На вид незнакомка была лишь немного старше ее мамы, кругленькая, крепко сбитая, со вздернутым носом и веселыми веснушками на щеках.

– Ой, – протянула она, – а ты кто такая?

– А-Анна, – девочка попятилась, пряча сумку с книжками за спину. – Я… домой иду.

– Домо-ой? – Женщина рассмеялась. – Разве в лесу твой дом?

– Нет. В Заречье. Я короткой дорогой иду, мимо рощи. Мне совсем чуть-чуть осталось… – Она махнула рукой, указывая направление. – В ту сторону.

– Да знаю я, – отмахнулась незнакомка. – В Заречье, стало быть, живешь? А у кого?

– У тети.

– У старой княгини Маргариты Дебрич?

– А вы откуда знаете?

– А я, милая, про всех все знаю, – улыбнулась женщина. – Я ведьма.

– Ведьма? – вытаращилась Анна. Илалия описывала ее совсем по-другому.

– А ты не веришь? – Женщина рассмеялась. – И правильно делаешь! Мне бы кто сказал такое, я б тоже не поверила!

Анна оглянулась по сторонам. Ей почему-то захотелось, чтобы на тропинке оказался кто-нибудь еще. Любой прохожий, который тоже решил пройтись через Боярский лес.

– Высматриваешь, что ли, кого? – догадалась ведьма. – Не ищи. Не ходит тут никто. Меня боятся.

– Вас?

– Конечно! Люди всегда ведьм боятся. Ты вот, например, боишься?

Сейчас, среди бела дня, когда она стояла в двух шагах и тихо улыбалась, ведьма – или кто она есть – казалась совсем не страшной. И девочка помотала головой.

– Ну и славно! Ты хорошая девочка. Добрая. Мама с папой тебя любили.

Анна прикусила губу. Про родителей она старалась не вспоминать – слишком больно было думать, что больше она никогда их не увидит. Даже их могилы находились в другом городе, куда ехать надо было весь день.

– Не плачь, – сказала ведьма. – Это горе большое, но помочь ему я сумею. Если и ты поможешь мне.

Почему-то Анну эти слова заставили насторожиться.

– Помочь вам?

– Травки собрать. – Женщина указала на корзину. – Пойдешь со мной?

– Я не умею. Я не знаю, какие нужны. И тетя волноваться будет!

– Я тебя всему научу, Анна. А о тете не беспокойся. Не станет она тебя ругать. С тобой ведь ничего не случится!

И девочка ей поверила.

– Меня можешь звать сестрой Кларой, – представилась ведьма и сошла с тропинки, наклоняясь над невысокими кустиками. – Вот, смотри. Это – мята. Запомнила? Помогай мне. Отложи свою сумку и осторожно собирай. Смотри, не повреди корешки!

Анна послушно поставила сумку под куст и начала собирать в букет пахучие стебли, старательно вырывая их с корнем. Ведьма Клара стояла над нею и внимательно наблюдала.

– Знаешь, для чего мята нужна? – внезапно спросила она.

– Да. – Девочка растерла в пальцах лист. – Ее кладут в чай. Чтоб пахло вкусно.

– А если не в чай заварить, а в салат покрошить, то это помогает скрывать свои мысли. Нарежешь мелко листву с другими приправами, к блюду добавишь – и никто, ни одна живая душа не угадает, что у тебя на уме! А коли на мяте наливку настаивать, то сколько той наливки ни выпей, ни о чем не проболтаешься.

– Я наливку не пью, – покачала головой Анна. – Я девочка. Девочкам нельзя!

– Детям и впрямь нельзя, а если кто из взрослых боится, что с пьяных глаз сболтнет что лишнее, так эту наливочку возьмет, чарку опрокинет – и язык у него как узлом завяжется… А вот это знаешь, что такое? – Она пошарила в корзинке, вытащила и протянула девочке жилистый стебель, на котором тесно сидели сиренево-голубые махровые цветы.

– Знаю, – кивнула Анна. – Это цикорий.

– Правильно, милая! А он для чего?

– Ну… из него напиток делают. Как кофий.

– Угадала, – рассмеялась сестра Клара звонко, как девочка. – И напиток сей внушает человеку, что все у него хорошо. Если тебе плохо, больно, трудно, с утра пораньше глотни напитка из цветов и листьев цикория – и все беды покажутся не такими уж тяжкими. А если еще и лаванду добавить – вовсе хоть в пляс пускайся!

– Правда?

– Правда-правда, – закивала ведьма. – Каждая травка свою силу имеет. И про все мне ведомо. Из каких лучше настойки делать, какие в приправах использовать, какие сжечь, чтоб дом окурить от злых чар, а какие в хлеб добавлять.

– В хлеб?

– В хлеб. Хочешь булочек с иссопом, укропом и черемицей? Я как раз сегодня новые напекла.

И едва она это сказала, Анна почувствовала, что ужасно хочет есть. Но идти неизвестно куда, к незнакомой женщине…

– Да не бойся. Ничего с тобой не случится! Корзину поможешь отнести. По дороге еще травок насобираем. А там молока козьего налью и все-все про тебя расскажу.