Кретч. Гимн Беглецов - Павел Шабарин Страница 24

Сейчас в открытой части собралось немало народу, и поначалу Томас обрадовался – в такой-то толпе он найдет подходящего трепача. Но затем вор начал замечать, что народ, собравшийся тут, чем-то обеспокоен. Женщины перешептывались у колонн, взгляды мужчин были полны беспокойства.

Томас и Эрик двинулись вперед, к трибуне, и вскоре услышали голос, доносившийся с нее.

– …И пришла тьма на земли тех-кто-был-до, и тьма та именовалась Скверной, – говорил он с религиозным упоением. – И пожрала Скверна земли их, и детей, и матерей их, и злата…

На взгляд Томаса, эти исступленные стенания ничем не отличались от того, что он раньше слышал в храмах. Визиты его в подобные места были краткими – либо по делу… либо проводить ушедшего из жизни товарища. В последние годы, к его сожалению, второе происходило уж слишком часто. Но если в проповеди все было в порядке, то откуда же столько народу и откуда взялось их волнение?

Эрик легонько толкнул Томаса в плечо и указал ему на группу людей чуть правее трибуны. Их было чуть больше дюжины. Большинство – здоровенные мужики в красном, все как один при бородах, топорах и доспехах. «Наемники», – подумал Томас. Но один человек, тот, что отдавал им указания, был облачен в белоснежный сюртук и такие же перчатки. Даже брюки его и сапоги, вор заметил сквозь толпу, были белыми.

Вор и крестьянин выбрали подходящее местечко, чтобы наблюдать за происходящим, – на высокой опоре одной из колонн. Каменный уступ был достаточно широк, чтобы сразу нескольким людям можно было на нем встать. Когда их взгляды вновь обратились к трибуне, священника на ней уже не было, но был человек в белом. Томас пригляделся и увидел, что предыдущего оратора, несмотря на его возражения, тащат куда-то в сторону двое наемников. В храме была стража, и было их побольше, чем бородачей, но от них никакой реакции не последовало.

– Братья и сестры! – начал мужчина тоном совершенно не церковным, а скорее светским. – Мое имя – пастор Торч. И я принес вам благую весть. Вскоре славный город Кретч будет очищен от Скверны раз и навсегда. С благословения архонта Кретчийского Эдварда Нолана Гамельского Второго в городе начинает свою деятельность храм Чистоты. Дни Скверны будут окончены!

Несколько человек поддержали его восторженными криками, но бо́льшая часть толпы продолжала обеспокоенно переговариваться.

– Преподобный Элмунд, столь любезно предоставивший мне слово, – продолжал Торч, – не зря поднял вопрос появления Скверны. Да, он совершенно прав, та явилась наказанием за гордыню наших предтеч. Скверна, их собственное оружие, помогавшее созидать города и спасать жизни… обратилась против них самих. Останки того зла до сей поры терзают наши земли и наши души. Не стоит заблуждаться, что зло скрыто в Скверных пустошах и мы ограждены от него. СКВЕРНА УЖЕ ЗДЕСЬ! – вдруг прокричал он, и его слова буквально сотрясли храм. – Ее присутствие – в каждом из нас! Колдунов и ведьм ссылают к Скверне потому, что их сила дарована Скверной! Но ведьма может родиться в семье любого, а значит, и Скверна скрыта в любом! Она спит, копит силы, готовится к удару! Она приносит нам болезни, боль, жестокость, страх… смерть и ОГОНЬ! – Последнее слово прокатилось по залу волной ужаса, раздались крики людей, плач. Но Томас слышал, что многие уже поддерживали человека в белом. А тот все продолжал: – Но спасение есть! Придите ко мне и очиститесь от яда в ваших сердцах! Откройтесь истине, откройтесь для спасения! Избавьтесь от проклятия Скверны на вас!

– Довольно, – вдруг раздался спокойный голос рядом с Томасом.

Эрик говорил негромко, но почему-то одно его слово вдруг заставило замолчать всех присутствующих. Даже Томас обнаружил, что не может ничего сказать, чтобы остановить сумасбродного парня.

– С меня хватит этой лжи. – Крестьянин встал в полный рост и сейчас, стоя на уступе колонны, возвышался над всей толпой. – Колдовство – не Скверна, а Скверна – не колдовство. Каждый здесь знает это. Соли земные, Эво, есть благословение Высших. Они оберегают по велению Высших, так же как и колдуны. В них Высшие вдохнули Эво. Оттуда в колдунах и сила бороться со Скверной. Потому их и посылают в пустоши, чтобы оберегать нас. Мы и так чисты перед собой и Высшими. Никому тут не нужно твоего «очищения», белоручка!

В зале раздался смех, кто-то даже зааплодировал парню.

Торч не отвечал. Он отвернулся от кафедры и бросил пару слов своим наемникам, те тут же пришли в движение.

– Кто ты такой, чтобы оспаривать мое слово? – спокойно спросил человек в белом, когда его люди двинулись по толпе в их сторону.

Томас подскочил к Эрику и толкнул того в плечо. «А теперь заткнись!» – буркнул он, ловким движением выдергивая паспорт из кармана парня. Он быстро сверился с бумажкой и произнес так громко, как мог:

– Добрые жители Кретча! Перед вами сэр Эдмунд Джерард Денерим, рыцарь, чемпион турниров при Четырехустье, Златокопье и Орлином Клюве, носитель печати архонта!

– Что? – Лицо Эрика выражало искреннее удивление.

– Перстень им покажи, рыцарь, – шепнул старик, а затем добавил уже про себя: «Ну почему же ты такой говорливый, только когда не нужно?»

Эрик вскинул руку и продемонстрировал всем перстень рыцаря. Мелкая золотая побрякушка вдруг так засияла, что Томасу показалось, будто она сама источает свет.

Стражники в зале моментально пришли в движение, не все, но многие. И когда красные наемники оказались возле постамента, на котором стояли они с Эриком, возле него было и с десяток вооруженных охранников, и еще больше обычных прихожан, которые преграждали им путь. Все видели, что случилось пару минут назад со священником. Архонт был высшей религиозной властью в городе, так что Торч, представившись его прямым ставленником, мог позволить себе подобные выходки. Но вот поднимать руку на другого ставленника архонта проповедник не мог ни при каких обстоятельствах.

Томас специально не упомянул, что рыцарскую печать сэр Денерим получил не от местного архонта, а от правителя Многоречья… в умах горожан они с Торчем были равны в правах. Но о храме Чистоты раньше никто не слышал, а рыцари всегда были любимы в сердцах народа.

Томас выругался про себя. Им нужно было избегать внимания, а не становиться известными на весь город. Сейчас крестьянин буквально подводил их под эшафот. Но старик понимал, что, если он не будет подыгрывать парню, смерть от рук наемников им гарантирована прямо сейчас.

Вдалеке начал говорить Торч, его голос был громким и напряженным. Проповедник с большим трудом сдерживал ярость:

– Слово мое есть слово…

– Не слушайте лжепророка! – прервал речь проводника Эрик. – Идите домой, к своим семьям, возвращайтесь к работе. Молитесь Высшим, сохраняя истинную веру. И если помыслы ваши чисты, то и сами вы чисты. Нет нужды ни в каком очищении! Не слушайте лжепророка!

К огромному удивлению Томаса, весь люд, скопившийся в храме, вдруг пришел в движение. Прихожане отворачивались от трибуны и направлялись к ступеням на выход в город.