Приговоренная к смерти. Выжить любой ценой - Елизавета Батмаз Страница 24

Я стала дальше изучать содержимое папки, доставая из нее газетные вырезки; судя по датам, их разделяли от одного до трех лет. Я стала читать, и перед моими глазами запрыгали и заискрились заголовки один страшнее другого. «Молодая женщина покончила с собой, выбросившись с тринадцатого этажа жилого дома» — это о Екатерине; «Девушка найдена мертвой в квартире — вероятная причина самоубийства — отравление»; «В квартире найдена женщина, которая вскрыла себе вены, милиция выясняет детали самоубийства»; «Девушка утонула в собственной ванне, причины происшествия не оглашаются».

Мне стало нечем дышать, так вот откуда у моего мужа появилась целая система наказаний, вот почему он знал, как вести себя, где искать поддержку и как правильно манипулировать людьми. Сомнений не оставалось, я была не единственной его жертвой. Что стало с остальными девушками, остается только догадываться, я всматривалась в юные лица и думала, какую судьбу подготовил Глеб для меня. Я взглянула на часы, висевшие на стене, — оказалось, что я нахожусь в кабинете уже более полутора часов, поэтому пора было выбираться оттуда.

Я быстро сложила бумаги в папку, положила ее на то же место на столе, внимательно осмотрела кабинет, погасила свет, закрыла дверь и на цыпочках пробралась обратно в спальню. Муж все так же безмятежно спал, я легла рядом, но закрыла глаза и попыталась забыться. Мне это никак не удавалось, потому что перед глазами, словно вспышки, проносились фотографии девушек и заголовки газет. Я знала, что буду следующей, но не могла даже предположить, как Глеб решил распорядиться моей жизнью. Муж прервал мои мысли, когда повернулся ко мне лицом и обнял одной рукой.

Следующей ночью я повторила свою вылазку. На этот раз старалась ничему не удивляться, запоминать как можно больше из увиденного. Оказывается, все девушки умерли не только в разное время, но и разных городах — значит, Глеб осторожен, старается не оставлять следов.

Оказалось, что у Глеба в кабинете находятся и его отчеты о жизни с каждой из девушек. Мне было больно и страшно читать то, что он писал о них, поэтому я даже не притронулась к этим бумагам. В книжном шкафу я обнаружила коробку, в которой находились вещи, напоминавшие мужу о его жертвах: шейный платок, деревянный браслет, подвеска с изумрудом. Четвертым предметом, вероятно, была картина Мунка. Интересно, что он положит в коробку после моей смерти, у меня-то не было ничего, кроме моей красной ленты.

Наутро Глеб почему-то спросил меня, как я спала, я ответила, что не очень, но реакции от него не последовала.

— Скажи, а какая у тебя была любимая сказка в детстве? — зачем-то спросила я.

— «Синяя Борода», а что? — улыбнулся муж.

Значит, «Синяя Борода»… Что же, я могла бы догадаться. Вот только современный Синяя Борода не убивал жен сам, он заставлял их добровольно уйти из жизни.

На третью ночь я нашла в кабинете то, чего совсем не ожидала там увидеть: дневник Кати. Я думаю, что эта девушка чем-то так поразила Глеба, что он оставил больше всего напоминаний о ее присутствии в его жизни.

Я листала ее дневник, по крупицам собирая обрывки жизни. Дневник был старый, очень потрепанный, девушка начала вести его задолго до встречи с Глебом.

Катя была художником, у нее уже бывали персональные выставки, и она подавала большие надежды. Все изменилось, когда она познакомилась с Глебом — случайная встреча, навсегда изменившая размеренное течение ее жизни. Он терапевт в клинике, она — его пациентка, любовь с первого взгляда и скорая свадьба. «Глеб настоящий мужчина, добрый, любящий, заботливый, нежный — я каждый день благодарю судьбу за то, что мне выпал шанс познакомиться с этим человеком» — так пишет влюбленная девушка.

Но очень быстро череду вдохновенных записей сменяют короткие заметки о том, как с ней стал обращаться муж. Побои, унижения и принуждение добровольно уйти из жизни. Думаю, Катя была очень смелой и сильной, она больше двух лет терпела все издевательства мужа, находя утешение в искусстве. Из дневника я узнала, что репродукцию Мунка она нарисовала незадолго до смерти по просьбе Глеба, который обещал, что эта картина станет ее прощальным подарком.

Глеб совершил очень хитрый ход, развелся с Екатериной, дал почувствовать мнимую свободу, а потом вновь вернулся в ее жизнь. Последняя запись в дневнике девушки была сделана полтора года назад, незадолго до того момента, как Глеб появился в нашем городе.

Я переворачиваю последнюю страницу дневника и читаю: «У меня больше нет сил терпеть его унижения. Он обещал, что оставит меня в покое, но вновь вернулся, чтобы не дать мне выбраться.

Глеб — жестокий, изощренный выдумщик, настоящий маньяк, который питается страхами женщин. Не знаю, кто внушил ему, что женщин нужно истребить как вид, быть может, его отношения с матерью послужили началом психоза, который он в себе развил.

Глеб умен, обаятелен и бесконечно хитер, он, как паук, заманивает невинную жертву к себе в паутину и, как только она пытается вырваться, еще туже завязывает узел на ее горле. Мне искренне жаль, что все вышло именно так, я старалась бороться до последнего, но он не оставил мне шансов. Если кто-то в будущем увидит этот дневник, я прошу, не верьте ни единому слову Глеба.

Я знаю, как это тяжело, когда близкие из-за его наветов отворачиваются от тебя, знаю, чего стоит ежедневно сносить его изощренные пытки, но, если я буду не последней, я прошу ту, что будет после меня, биться до последнего. Он сказал всем, что я сошла с ума, но это не так. Я все понимаю и чувствую, я иду на эти жертвы ради моих родителей, потому что не смогу смириться, если он что-то сделает с моими родителями.

Я понимаю, чего он хочет от меня, и раньше со страхом думала об этом. Теперь мне все равно, днем раньше или позже, но я совершу то, что предначертано. Если бы рядом был Арсений, я бы ни за что не сдалась, потому что знаю, он никогда бы не поверил в то, что говорит про меня этот страшный человек.

Сейчас я пишу, а сама вздрагиваю от каждого шороха, боюсь, — что Глеб придет за мной снова. Его здесь нет, но тот страх, который он породил во мне, навсегда останется в моей душе, он уйдет только со мной. Когда-то я мечтала о счастливой жизни, думала, что у нас будет много детей, мы станем часто путешествовать и состаримся с Глебом вместе, сейчас эти мечты кажутся мне бесконечно глупыми, а человек, с которым я жила, незнакомым. Я не знаю, сколько мне осталось. Но мое единственное желание, чтобы кто-нибудь когда-то рассказал хотя бы брату, что я не была сумасшедшей».

Я закрыла дневник, перед глазами все плыло, так вот что случится со мной, исчезну, и обо мне никто даже не вспомнит добрым словом.

Я задумчиво листала страницы дневника, когда из него выпал клочок бумаги; взглянув, увидела, что на нем почерком Кати написан номер и одно слово — Арсений.

Убрав все вещи, я захватила лишь кусочек бумаги, который стал единственной моей связью с внешним миром. Незнакомый мне человек, который, как думала Катя, способен поверить в ее историю, стал и для меня главной надеждой на спасение. Всю оставшуюся ночь я провела словно в бреду: мне снились четыре девушки, которые уговаривали меня бежать; Глеб, который целовал мои руки и просил остаться; мама, которая плакала и умоляла не уходить.