Время инверсий - Ольга Онойко Страница 24

– Расслабьтесь, ни Сайринка, ни Белого в Киеве нет, – сообщил Ефим. – Вы думаете, я им не звонил? Я звонил вообще всем, чьи номера нашлись у меня в записнухе. А это сотни три, если не четыре!

– И что?

– Такое впечатление, – продолжил Ефим, – что народ либо прячется, либо сознательно рвет связи. Больше половины номеров мертвы и более не обслуживаются. Но по своим каналам я отыскал многих. Все, кто уехал не насовсем, возвращаются. Открытие офиса я назначил через десять дней. Вот к нему и подтянутся, кто дал согласие работать.

– Но нам-то надо действовать уже сейчас! – Швед продолжал хмуриться.

– Надо – значит, будем, – пожал плечами Ефим. – Точнее, вы будете, у меня и так дел по горло. Сколько человек прислать?

– А что за народ? Молодняк, поди? – протянул Швед с сомнением.

– Молодняк, – не стал возражать Ефим. – А тебе-то что? Ну, послоняются около дома вашего драгоценного, ну, поторчат неподалеку от него. Заодно и опыта начнут набираться, раз корифеи поразъехались. Тебе, Швед, на улицах торчать уже невместно, положено только руководить. Вот и руководи! Как явятся – проинструктируешь. Потом примешь с докладами, все чин чином. Нечего начальству самолично по улицам бегать, Светлые засмеют.

– Вот и очередной отдел, считай, заработал, – довольно ухмыльнулся Симонов. – Швед, меня заместителем по оперативке назначишь?

– Хрен тебе! – проворчал Швед. – Подождем Сайринка.

– А временно?

– А временно лучше пусть Витя.

– Я ж в транспортном? – удивился Витя.

– Транспорт мы, если что, отыщем, – пояснил мысль Швед. – А вот людей с опытом у нас, кроме тебя, пока и нету. Так что совмещай.

– Яволь, – пожал плечами Витя; по его виду нельзя было сказать, что он сколько-нибудь расстроился. – Надо – исполню. Только потом я опять в транспортный, ладно? Когда наладится. Привык я баранку крутить.

– Обсудим, – пообещал Швед. – Заставлять не стану, ребята, кто меня знает, подтвердят.

– Подтвердим! – немедленно встрял Симонов.

«Звонок!» – почувствовал Швед одновременно с его словами и потянулся к нагрудному карману с мобильником.

Мобильник тренькнул.

Звонил кто-то из своих. Швед взглянул на экран.

«Рублев», – высветилось там.

– Да, Димка!

– Привет, – поздоровался Рублев. – Вы у Бермаса, что ли?

– Точно! Тут что-то вроде временного штаба образовалось. Разгребаем завалы.

– Понятно, – вздохнул Рублев. – Потом заскочи ко мне, только без толпы, я сегодня дома ночую.

– Хорошо. Но тут еще…

– Симонова можно, – предвосхитил Рублев невысказанное. – Ну и если Фима захочет – тоже.

– Ладно.

Рублев отключился.

Что-то в его голосе насторожило Шведа. Напряженно как-то Рублев разговаривал. Но что его могло обеспокоить? Вряд ли что-нибудь дозорное – отказался же работать.

«Нечего голову зря сушить, – решил Швед, потянувшись к чаю, который успел уже остыть. – Зайду, тогда и узнаю».

Он вдруг понял, что это импровизированное рабочее совещание сильно его взбодрило. И что он сам тоже сильно соскучился по работе, которая еще совсем недавно казалась рутинной и докучной. И что те, кто назначил его главой киевского Дозора, наперед об этом знали. Знали лучше, чем сам Швед.

Минут через пять разговор опять скатился к обычным застольным благоглупостям, и Швед решил, что пора бы и честь знать. Он допил все, что оставалось в чашке, и встал:

– Пойду к Рублеву загляну, он просил.

– Я с тобой! – Симонов тоже заторопился, поскольку чувствовал: тут посиделки вот-вот завершатся.

– Я не пойду, – сразу предупредил Ефим. – У меня еще две встречи.

– Я тоже посижу, – сказал Витя. – Вас потом до площади отвезти?

– Да можем и такси вызвать, – неуверенно отозвался Швед.

Витя пожал плечами:

– Все равно мне в ту сторону ехать. Звякни, в общем, а там решим.

– Хорошо.

В коридоре перед лестницей со Шведом и Симоновым на ходу поздоровался смутно знакомый парень восточной наружности – должно быть, недавно упоминавшийся Ринат. Поздоровался и нырнул в один из кабинетов.

– Учись, Симонов! – проворчал Швед. – Люди работают, а не рассуждают о том, что соскучились по работе!

– Ничего, мы с утра тоже отметились! Теперь можно и расслабиться. Ты идешь или нет?

– Иду, иду…

Они спустились и вышли в больничный дворик. От двора напротив рублевской пятиэтажки его отделял бетонный забор, который пришлось обойти. Но все равно путь до рублевского подъезда занял неполных три минуты.

– Я и не знал, что наши лаборатории тут расположены, – признался Швед. – Сколько раз у Димки зависали, но так никто и не рассказал.

– Да по Киеву наших точек знаешь сколько разбросано? – лениво ответил Симонов. – Потому, наверное, так легко дом с химерами и отдали, что у каждого отдела своя отдельная нора, а на Банковой только дежурные сидели да Лайкова секретарша.

– Архив жалко, – вздохнул Швед. – Нам его будет не хватать.

– Архив, к Лариске не ходи, Инквизиция захапала, – произнес Симонов с непоколебимой убежденностью. – Причем европейцы, сто процентов, наши для этого слишком ленивы. В сорок девятом так же было, я помню.

– Я бы не спешил с выводами, – сухо заметил Швед.

Они вошли в подъезд и поднялись на четвертый этаж. Дверь в квартиру была заранее приоткрыта.

Рублев пребывал в любимом кресле, пил чай и гонял на ноутбуке какую-то онлайновую игрушку.

– Привет, Димыч! – с энтузиазмом возопил Симонов.

– Привет, привет. – Рублев поморщился. – Пошарь там в баре.

Обо всем, что связано с баром, Симонова дважды просить было ни к чему. Пошарил, налил, спросил, что будут остальные. Рублев вообще ничего не захотел; Швед решил испить крымского винца. Настоящего, разумеется, а не шмурдяка из свободной продажи.

Рублев еще минуты две шаркал «мышкой» по табурету, потом закрыл браузер и оторвался от ноутбука.

– Ты собираешься завтра посылать молодняк с каким-нибудь заданием? – спросил он мрачно.

– Собираюсь. – Швед насторожился. – А что?

– Не делай этого, – так же мрачно посоветовал Рублев.

Смотрел он мимо Шведа, куда-то в сторону балконной двери.

– Объяснись, – попросил Швед, подавшись вперед. – Что ты вокруг да около ходишь?

Рублев поморщился, а потом сказал:

– Маришка с утра напророчила. Я за тем и приехал – тебя предупредить.