Кровь ворона - Александр Прозоров Страница 24

— Пошли вон. — Чего у красавицы не отнять — так это того, что повелевать она умела. Боярыня даже не повысила голоса, отдавая свой краткий приказ, а никогда не видевшие ее чернавские девицы моментально шмыгнули за дверь. Верея прошла в центр светелки, расстегнула золотой аграф мехового плаща, сбросила его на сундук, оставшись в атласном изумрудном платье с пышными рукавами из бархата и тремя рядами нашитых на груди бус. В платье приталенном — что на фоне бесформенных сарафанов с поясками, затягиваемыми сразу под грудью, казалось космическим прорывом в портновском деле. Руки девушки украшали множество перстней, по одному на палец, в ушах поблескивали рубины. Олег смахнул свой изрядно отощавший кошелек со стола в карман косухи, поднялся навстречу:

— Глазам не верю, единственная моя. Какими судьбами?

— Единственная? — Верея наклонилась вперед, крылья носа расширились. — Единственная?! Не успела я за дверь выйти, ты себе сразу пару девиц завел, негодяй! Как ты посмел?!

— Чур меня, родная, — мотнул головой Олег. — Ты-то откуда узнала?

— Кто же такое не увидит?

— Верея, сокровище мое. Никак ты следила за мной, улыбка богов?

— Еще чего! — вскинула подбородок боярыня. — Холопов послала. Всё едино за рекой смотрят. Вот и наказала еще и тут приглядывать. А ты, подлый человечишка, оказывается, себе девиц завел, едва я отвернулась?

— Ты же сама сказала, что мы разошлись навеки? — пожал плечами Середин.

— Ты лжешь! — Она вытянула вперед свою изящную руку и чувствительно вонзила Олегу в горло остро отточенный ноготь. — Я велела тебе уехать!

— Прости любимая, — перехватил ее ладонь ведун и нежно поцеловал запястье. — Не получается.

— Меня! Меня, родовую боярыню, променял на каких-то чернавок!

— Откуда ты знаешь? — удивился Середин.

— Что?

— Что они из Чернавы.

— Я не знаю, — отдернула руку Верея и подошла ближе, обжигая его лицо своими словами. — Я не знаю этого, и знать не хочу! Подлый бродяга! Значит, я для тебя недостаточно красива? Значит, после меня ты способен смотреть на кого-то еще?

— Не способен, — закинул руки ей за спину Олег и привлек к себе. — Не способен, моя прекрасная, моя единственная, моя желанная. Куда ни посмотрю, только тебя вижу. Чего ни слышу, всё твой голос мерещится, к чему ни прикасаюсь, кожу твою под пальцами ощущаю.

— Отпусти, платье помнешь, — совсем тихо, глядя ему в глаза, попросила боярыня.

— Хорошо, платье мы спасем. — Крючки застежек находились у гостьи на спине, и ведун начал их расстегивать один за другим.

— Что ты делаешь?

Ответить Олег не смог, поскольку мягкая ткань мгновенно соскользнула с плеч девушки, и молодой человек уже целовал ее пахнущую персиком теплую кожу, скользил пальцами по ее спине, а сердце в груди колотилось, точно после долгого бега.

— Осторожно, не царапайся. У меня снизу ничего нет, чтобы складки не проступали. Пусти, я сама сниму. Ведь помнешь же всё…

Верея разложила свое драгоценное одеяние на сундуке. Олег тем временем сорвал с себя рубаху и штаны, подхватил девушку на руки, отнес на постель и наконец-то поцеловал в губы:

— Чудо мое, мое сокровище…

— Чего пристаешь? — осклабилась Верея. — Две-то девицы наверняка всех сил за ночь лишили. Ничего не сможешь.

— Какая ночь, какие девицы…

Его резкое проникновение заставило девушку вскрикнуть, закинуть голову, скребануть ногтями.

— Нет у меня никого, кроме тебя… нет..

Верея вцепилась ему в волосы, привлекла к себе и крепко поцеловала, затыкая рот. И Олег замолчал, выбросив из головы всякую суету, думая лишь о той, что находилась в его объятиях, впитывая в себя ее образ, ее энергию, жар ее тела, ее отзывчивость на каждое прикосновение — лаская ее, целуя, сливаясь с ней в единое целое душой, страстью и телом, пока всё это одновременно не полыхнуло в жарком взрыве.

— Как ты мог… — услышал Олег, приходя в себя. — Как ты мог променять меня на каких-то девок…

— Разве я не доказал, что ни на кого своих сил не тратил? — вздохнул ведун и повернулся к ней, приподнявшись на локте.

— Может, ты уже отдохнул. Рассвет, вон, уж два часа как наступил. Али, скажешь, девок у тебя тут не было?

— Если тебя это так тревожит — то хочешь, к тебе в усадьбу перееду и днем и ночью отходить не стану?