Небо и корни мира - Юлия Тулянская Страница 24

В юности Неэр отказался от престола. Последнему Ормингу казалось, что его ждет особая судьба, такая же великая, как у основателя рода.

Король Олверон читал в библиотеке за конторкой. Он облокотился на мраморную доску, склонив голову себе на ладонь. Тени от свесившихся прядей чуть подрагивали на странице.

Он не сразу услышал быстрые шаги племянника и поднял голову только тогда, когда вошедший юноша уже успел поздороваться. Олверон тихо ответил. Из-за гулкого эха говорить в полный голос в библиотеке было неприятно.

– Я принял решение, государь. Оно твердо. Я хочу ехать на север. Только запрет остановит меня. Но если мне разрешат поступить по-своему, я уеду… Ты говорил, государь, – произнес Неэр, – что передашь мне корону, как только у меня начнет расти борода. Но, если судить по знамению, богоборец старше меня всего на два года. Значит, он уже способен держать в руках оружие, как и я. Что если он восстанет сейчас? Король Ормин когда-то покинул Анварден и отправился в свой поход: он стремился к тому, что выше земной власти.

Король Олверон помолчал, задумчиво касаясь мраморной столешницы пальцами, такими же безупречно белыми, как мрамор.

– Ты ищешь способа совершить что-то такое, чего не мог бы никто другой? – спросил Олверон с участием.

– Если бы ты знал, государь, каково это – принадлежать последнему поколению! – вырвалось у Неэра. – Быть последним – и не быть избранником… Вот мука, которой невозможно вынести! Завершать собой род Ормина – и не быть ведомым рукой провидения? Не ощущать на себе взгляда Вседержителя? Богоборец счастливее меня! Зачем я рожден в Последние времена и в величайшем в мире роду, если мне не дано особого предназначения?

– Да… Быть орудием воли Вседержителя дано немногим… – проговорил Олверон и осторожно спросил. – Не искушаешь ли ты Создателя, дитя мое?

– Мне простится эта вина, если так, – твердо произнес Неэр.

– Откуда ты знаешь? – тревожно спросил король.

– В Писании сказано, – с прежней решимостью продолжал Неэр, – кто в час последнего испытания примет сторону Вседержителя, то, пусть это и сам Тюремщик, будет прощен. А я в дни восстания хочу оказаться на севере и одним из первых поднять меч в защиту Небесного Престола.

Король Олверон вышел из-за конторки. При своих он бывал одет очень просто: белая рубашка с широкими рукавами, перехваченная старым поясом со стершейся позолотой. Олверон с трудом привыкал к новым вещам. Этот пояс Неэр помнил еще ребенком.

«Что это, дерзость или в самом деле избранность?» – спрашивал себя король.

Неэр был высок для своих лет, и в нем чувствовалась стать старинного военного рода. В библиотеку он пришел в искусно расшитой серебром замшевой куртке, но держался так, как будто на нем были доспехи. Король Олверон привык видеть ту же осанку у младшего брата. Но, глядя в лицо юноши, король-книжник с радостью забывал, что перед ним воин. Тонкие и правильные черты Неэра, которые веками вытачивала в предыдущих поколениях порода, трогали короля. Он повторил себе: «Это мой сын по духу».

– Значит, ты хочешь ехать на север и хочешь, чтобы я уговорил твоего отца?

– Да, государь, – склонил голову Неэр. – Он тебя слушает.

– Лорд Торвар не любит, когда случается что-то непредвиденное, а твой отъезд – точно гром среди ясного неба, – король Олверон задумался, опустив голову. – Вот что… – произнес он наконец. – С отцом, милый мой мальчик, ты должен говорить сам. Но я скажу ему, что мне известны твои намерения и я не считаю нужным им препятствовать.

Вскоре после этого разговора Неэр покинул земли вардов. Бросая последний взгляд на крепостные ворота Анвардена, он вспомнил прощание с родными и то, что впервые надолго покидает дом, может быть, навсегда. В его простых ножнах лежал походный меч короля Ормина. Эту реликвию едва ли не в последнюю минуту перед отъездом вручил ему отец.

– Меч короля-небожителя долго хранился в нашей сокровищнице. Кажется, его больше не для кого хранить, – произнес лорд Торвар.

Неэр не раз до этой поры видел меч Ормина. Клинок был украшен только изречениями из Писания. Скромный с виду, он привлек бы внимание лишь знатока оружейной стали. Но с ним король Ормин прошел через Подземье. Теперь с мечом небожителя Неэр ехал на север, в то лоно Обитаемого мира, из которого родился богоборец.

Юноша был один, он принял чужое имя: лорд Трейвен. Этот род в самом деле существовал когда-то в Анвардене, но обнищал и сошел на нет еще два века назад. Неэр хорошо знал геральдику, он мог без труда выдать себя за последнего потомка угасшего рода.

Ему казалось, что, приняв имя безвестного человека, он тем полнее принимает на себя тяготы и безвестность судьбы странника. Это была жертва, которую он добровольно приносил к подножию Небесного Престола.

Неэр приехал в Даргород в конце зимы. Он остановился в большом городском трактире, отдал слуге коня и пешком отправился на ярмарку смотреть праздник. Юноша любил военные забавы. Он был не прочь даже поучаствовать в каком-нибудь местном турнире, если у северян такие бывают и если в них допускается участие чужеземцев.

Ехать на север и оказаться лицом к лицу с богоборцем – эта мечта не давала Неэру покоя еще подростком. Он выучил язык и кое-что знал об обычаях северян. Даже не прислушиваясь нарочно, Неэр разбирал, о чем гудит ярмарочная толпа. Шел редкий снег, посреди площади цепями был отгорожен круг. С одной стороны круга дружинники обступили высокое дубовое кресло князя Войтверда. В распахнутой меховой шубе и длинном кафтане, бородатый князь, матерый, как зубр, говорил громким голосом:

– …Бейтесь же для потехи и ради удали, без злого умысла друг против друга. А кто возьмет над другими верх – одарю из казны, награжу дорогими мехами и конем из моих конюшен.

Тут толпа раздалась, и в круг вышел зачинщик. Он поклонился князю, который теперь с высоким жезлом в руках сидел неподвижно в кресле. Потом зачинщик поклонился толпе. Он держал шлем в руке. Это был Данеш из Гронска, статный, в длинной кольчуге, со светлыми, почти белыми волосами, которые падали ему на плечи, как бармица. Гронский боец не носил ни бороды, ни усов: его княжество на самой границе с западом давно переняло многие обычаи вардов.

Гронец спросил:

– Так кто будет драться со мной для потехи и ради удали, без злого умысла?

И как это ему удавалось? Не дрогнула и бровь, голос звучал спокойно, а насмешка и вызов так и сквозили в глазах. Зачинщик неторопливо прошелся по кругу. «Третий год никто его побить не может», – охнул мужик справа от Неэра. А другой приосанился: «Яромира вернули с каторги, он покажет гронцу!» Неэр думал, что ослышался. Что за дикий народ, неужели у них против честного воина разрешается биться каторжнику? Юный вард смотрел во все глаза. Толпа снова расступилась. В круг вышел даргородский боец. Он тоже держал шлем в руках и стал кланяться по сторонам.

Данеш прохаживался в кругу, ожидая, кто еще примет его вызов. Охотников подраться на игрищах всегда набиралось много, они выходили на оклик зачинщика и метали жребий. Сперва добровольцы мерялись силами между собой, а потом лучший сходился в поединке с зачинщиком.