Имперский пес. "Власовец" XXI века - Виталий Держапольский Страница 24

«Не может быть! С момента последней заброски прошли всего сутки! Это не Штрудель! – внезапно понял Вольф. – Это наши недавние гости!»

В глазах запрыгали разноцветные зайчики, а ноги подкосились. Вольф оперся о ближайшее дерево, переводя дух. Врата открыты!

– Вольфыч, плохо? – спросил Паша.

– Сейчас пройдет! – пробормотал Вольф, чувствуя, как прекращаются болезненные судороги.

Все – врата закрылись! Теперь Пес был абсолютно уверен в своей правоте: беглецов уже не достать.

– Отдышался? – участливо поинтересовался Петр Семеныч. – Погнали?

– Да. – Вольф сплюнул на землю горькую слюну, явно отдающую желчью. – Все в порядке.

– Далеко еще?

– Они рядом, – ответил Вольф, – минут через десять нагоним.

Полянка, затянутая рассеивающимся зеленоватым туманом, вынырнула внезапно. Вольф даже не сразу ее признал – таким разительным образом она изменилась. Но приметный расколотый дуб стоял на своем месте, ни капельки не изменившись, и Пес понял, что они достигли своей цели.

– Я их вижу! – восторженно заорал Паша, разглядев сквозь странную дымку тела мертвых диверсантов, которые принял за беглецов. – Сейчас я их достану! – он словно лось ломанулся сквозь кусты.

– Стой! – вцепился в него егерь. – Здесь мины!

– Чего?! – в один голос закричали спутники Вольфа.

– Мины? Да какого хрена здесь происходит? – вышел из себя Петр Семеныч. – Вольфыч, что за игру ты ведешь за нашими спинами?

– Я объясню, Петр Семеныч, – устало ответил лесник. – Только позже! Темнеет!

Туман тем временем совсем рассеялся, и путешественники смогли внимательно рассмотреть сложенные аккуратной поленницей мертвые тела.

– Это не они, Петр Семеныч! – возбужденно воскликнул Паша. – Бля буду, не они!

Паша топтался на окраине полянки, не решаясь нарушить запрет лесника. Вольф пошел к мертвецам, настороженно осматривая полянку, но не забывая при этом поглядывать себе под ноги. На память Вольф не жаловался, он отлично помнил, где устанавливал мины-ловушки. Но в тех местах, где он их установил, торчали прутики. Беглецы попросту их пометили. Паша с опаской пробежал по рыхлой земле к неподвижным телам. Трупы были уложены друг на друга лицами вниз. Перевернув одно тело, Паша в ужасе отшатнулся: вытекший из простреленной головы глаз шлепнулся на высокий ботинок здоровяка и растекся по нему, словно разбитое куриное яйцо по сковороде. Паша взбрыкнул, словно необъезженный жеребец, затряс ногой, пытаясь стряхнуть с ботинка глаз. Тот неожиданно лопнул, забрызгав кровавым киселем камуфляжную куртку здоровяка. Этого Паша не выдержал: его вывернуло наизнанку остатками обильной вчерашней трапезы. Петр Семеныч, благоразумно держащийся в отдалении, демонстративно громко щелкнул затвором.

– Вольфыч, мать твою, – держа егеря на мушке, выругался он, – кто эти люди? Кто их убил? И где наши немцы?

– Это диверсанты! Их убил я! – в голосе Вольфа прорезались стальные нотки.

– Диверсанты? – истерически взвизгнул Паша. – Ты что, фээсбэшник?

– Если это ты их убил, почему просто не зарыл в землю? – качнул стволом винтовки Петр Семеныч. – Кто ты, Вольфыч?

– Пушку! Пушку брось! – опомнился Паша, срывая с плеча собственную винтовку.

– Паша, не истери! – Вольф бросил оружие на землю. – А этих я зарыл… Паша, за кустом посмотри – там могила была. Только зачем их откопали ваши гости, убей, не пойму!

Петр Семеныч кивнул Паше головой: проверь! Паша сначала подобрал с земли карабин егеря, а уж затем посмотрел на могилу.

– Так, где немцы, Вольфыч? – спросил егеря оставшийся Петр Семеныч.

– Они ушли. Их можно больше не искать.

– Куда? В тайгу?

– Нет, они вообще покинули этот мир!

– Сдохли, что ли? Тогда где трупы? – недоумевал Петр Семенович.

– Они живы. Здесь находится переходной портал, врата в альтернативный мир…

– А ты часом не болен, Вольфыч? Фантастики в одиночестве перечитал? Не надо мне мозги парить!

– Петр Семеныч, – вернулся запыхавшийся Паша, – Вольфыч правду сказал: есть там разрытая могила. Свежая! Видно, что их оттуда сюда перетаскивали! Вот, даже лопатку забыли, – похвалился он, демонстрируя находку.

– Вот засада! – Петр Семеныч забрал лопатку у Паши. – Ихняя это лопатка! Немец еще в городе хвалился, что его лопаткой можно гвозди рубить… Гвоздь разрубили, но на лопатке зарубка осталась. Вот она. Че за дела творятся?

– Вернемся в избушку, – предложил Вольф, – я расскажу все, что знаю. А дальше сами решайте!

– Хорошо, – подумав, согласился Петр Семеныч. – Возвращаемся!

До заветного домика егеря маленький отряд добирался уже в кромешной темноте. И если бы не знание лесником окрестностей, то плутать бы им по тайге до самого утра. Но наконец вековые деревья расступились – изматывающая дорога закончилась. Паша глухо матерился: он умудрился расцарапать лицо, не заметив в темноте торчавшие ветки. Благо что глаз не выколол! Вольф сразу направился к сарайчику. Немного повозившись с капризным движком, егерь завел старенький генератор. В избушке вспыхнула тусклая лампочка. Паша собрал со стола остатки обильной трапезы и без сожаления вынес их во двор. Затем он быстренько накрыл стол, вскрыл несколько жестяных банок с тушенкой и сосисками, нарезал колбасу, ветчину и сыр. Недопитые бутылки с дорогим коньяком он тоже выбросил, опасаясь, что в них может остаться отрава. Благо спиртного было в избытке. После нескольких стопок Петр Семеныч, навалившись локтями на стол, жестко произнес:

– Давай, Вольфыч, трави свои байки! Чего это ты в этой глуши людей пачками валишь?

– Угу, – промычал с набитым ртом Паша, соглашаясь с шефом. – А мы послухаем! А затем решим, верить тебе или нет!

– Когда-то я уже рассказывал эту историю Степанычу…

– А, деду, что ли, егерю бывшему? – переспросил Паша.

– Ему. И он мне поверил. А вы… Слушайте…

* * *

– Во брешет! Даже глазом не моргнет! – изумился Паша, выслушав рассказ Пса. – Тебе книжки надо писать, а не в тайге груши околачивать!

– Цыть, Паша! – строго приказал шеф, и тот сразу прикусил язык. – Так ты говоришь, хлынуть оттуда может в любой момент?

– Да. И тогда этот мир обречен! Против Вермахта вам не выстоять!

– Петр Семеныч, вы серьезно? Да он нам лапшу на уши вешает!

– Цыть, щенок! Урою в натуре! – С Петра Семеныча неожиданно сполз аристократический лоск удачливого бизнесмена и миллионера, обнажив личину матерого уголовника. Так же резко изменился его лексикон, оказавшийся вдруг насыщенным блатными словечками. – Я фуфло за километр нутром чую! А этот пердун старый к своим сквозанул? По возрасту вполне мог в сороковых коммуняк вешать.