Городские ведьмы - Юлия Перевозчикова Страница 24

– Привет. Чаю хочешь? Что это ты притащила?

– Книжки. Справочники по лекарственным растениям. Может, пустишь в дом?

– Проходи. Зачем?

– Ты вроде интересовалась. Что, уже не надо? Увлечение прошло?

– Нет, не прошло. Но я и у тебя могу посмотреть. Тебе разве самой не нужно?

– Я их уже наизусть выучила. Ладно, не пригодится – выкинешь. Мне жалко. Хорошие книжки, не один год подбирала.

– Зачем выкидывать? – изумилась Юлька. – Выкинуть ты и сама могла бы. Я лучше пользоваться буду. Или на дачу отвезу. Я там траву собираю.

– Отлично. Что ты про чай говорила?

– Закипает. Пойду заварю, раздевайся пока.

– Какой?

– Какой любишь. Черный, цейлонский, крупнолистовой, без добавок. А хочешь земляничный?

– Нет, черный.

– А шарлотку? Вчера пекла.

– Спрашиваешь!

За чаем со вчерашней шарлоткой Юлька делилась новостями. Деликатно сплетничала и жаловалась на жизнь. Сперва поплакалась, как пролетела с сюжетом про Таню, потом попеняла за Глеба, даже высказав мнение, что работа с ним – это свинья, подложенная Марьяне:

– Он Марьяшке всю душу измотает, помяни мое слово. И нагадит в эту самую душу. В самую серединку. Зря ты их свела.

– Уймись, Юлька! Не вмешивайся ты! Марьяна не маленькая, могла отказаться.

– Ты не понимаешь! Марьяна – невинная душа! А Глеб – это Вальмон! Демон! Вот увидишь, ему будет доставлять удовольствие дразнить ее и наблюдать, как она трепещет! Это только с тобой он такой дрессированный! Потому что ты, – Юлька замялась, подбирая слова, – ну если честно, ты не такая, как другие бабы. В тебе ведьмы слишком много.

Таня помолчала минуту, внимательно глядя в Юлькины честные «щенячьи» глаза. Удивительно! Все замечает! Как это в ней уживается: инфантильность и какая-то древняя глубина. Старая душа и незрелая личность.

– Ты преувеличиваешь. Глеб не интриган и не такой уж ловелас. И потом, Марьяна все сама про него понимает. Ты ей говорила, я говорила. Разберется.

– Я боюсь за нее.

– Я тоже за нее боюсь – но другого: например, что наша Марьяша превратится в оживший «Бюллетень недвижимости». Пару месяцев назад она, знаешь ли, очень была к этому близка. Ей нужна встряска. Так что Глеб – еще не самое худшее, что может произойти.

– Да, ты права, она здорово очерствела за последнее время, – Юлька согласно закивала, – сама ее не узнаю.

– А себя узнаешь?

– И себя не узнаю. Разжирела, опротивела себе самой до крайности. Ну, может быть, в конце концов привыкну…

– К чему? К бабке Алевтине и ее причитаниям: «Ой, молодые люди, я женщина пожилая, неужели вы меня обидите, не заплатите за сюжетик…»? К тому, что за небольшие в сущности деньги ты тратишь свое время и достоинство на поддержание уровня жизни «бедной пенсионерки»?

– Но меня больше никуда не берут! Я как заколдованная!

– Почему, черт побери, как?! Ты и есть заколдованная! Ты сильный маг и очень хороший предсказатель! Почему ты этим не занимаешься? За это тоже платят.

– Я не могу. Мне стыдно.

– А я могу. Мне не стыдно.

– Таня, ты одна на миллион такая! Ты – как айсберг! У тебя над водой только нос торчит! Ты вообще как не из нашего мира! Ты настоящая ведьма! Я никогда такой не буду!

– Может быть, просто будешь собой?!

– Что значит быть собой? Заниматься гаданием на картах? Уподобляться тем, кто сидит на приеме и в восьмидесяти случаях из ста просто разводит клиентов на бабки? Я пробовала. И что из этого вышло? Стало еще хуже! Хорошо, пришла Сашка Свиридова и скушала мой бизнес! Спасибо ей, Кассандре нашей драгоценной! Куда бы я свою совесть дела, если бы работала, как она? Ты – другое дело.

– Юлька! Ну что ты уперлась рогом: или как я, или никак!

– Потому что все остальное ложь! Психология! Пользоваться тем, что у российского населения нет привычки ходить к психоаналитикам, дурить мозги людям, выдумывая несуществующие порчи, – подло.

– А ты не думала, что магия и психология родственны? Что сила человека в основном внутри него? Я пробуждаю силу, и могут это многие. Не только я. Ты, например, даже больше, чем другие. Надо просто искренне хотеть помочь и любить того, кто обратился к тебе. Хотя бы на время приема.

– Понятно, Вадим на курсах говорил. Не надо цитировать. И так помню.

– И что, устарело?

– Нет, не устарело. Только трудно любить-то. Даже час приема. И потом, вот бывает так: разгребаешь, разгребаешь всякую полевую грязь, копаешься в душевном мусоре, что ее притянул, а результата нет. Ну не ждет за углом белый лимузин! А заказывали! И ходит клиент, тебя грязью поливает на всех перекрестках. За что? Доверия не оправдала! И невдомек, что магия – только ключ, в дверь-то пройти надо! Самому! Усилия приложить! Тебя поливали когда-нибудь? Знаешь как обидно!

– Нет, никто не решается.

– Вот в том-то и дело! Потому что ты настоящая ведьма. А мы – любители. Дилетанты. На курсах поучились, книжек начитались. И вообразили себя бог знает кем, а сами… Нет, Танька, не могу… Или как ты, или никак!

– А надо ли, как я? Может, посмотришь глубже? За каждое удовольствие приходится платить. Хочешь посмотреть, чем я плачу? Боишься? А я свою судьбу не выбирала!

Они почти орали друг на друга. Таня почувствовала, как кровь прилила к щекам, запульсировала в висках и надбровьях. Она резко распахнула кухонное окно, сметая на пол деревянную подставку для салфеток; высунулась наружу, подставив лицо холодному мокрому ветру. Вишневской удалось вывести ее из себя своим нытьем и рефлексией! По телу горохом каталась крупная дрожь, пальцы покалывало. Давно такого не бывало. Юлька тихо подошла сзади, виновато ткнулась лбом в спину, как теленок:

– Не злись. Накипело. Бабка Алевтина зовет снимать на выставку экстрасенсов, колдунов, магов и прочей братии и вкупе с ними товаров «нетрадиционной медицины». Говорит: «Вам, Юлиана, это почти по профилю, вы, я слышала, на картах Таро балуетесь? Вот вам и карты в руки! Найдите пару-тройку сюжетиков!» Меня два дня от одной мысли о выставке трясти начинает.

– Почему?

– Да там наверняка будет вся наша прошлая компания! Ольга, Таська, Струганов с Кривенко. Наверняка! Если не выставляться, то потусоваться точно придут.

– Ну и что?

– Я не в обойме.

– Да что ты говоришь! А где?

– Сама не знаю. Где я, кто я… Не верю я ни в себя, ни в людей… Прости меня, Танька, я тебя обидеть совсем не хотела. И не боюсь я ничего. Тебя, кстати, тоже. Хотя, может, и следовало бы. Если бурлит, поделись; не страшно мне, правда. Как ни странно, я не из трусливых. Так что… если хочешь, расскажи.