Империя под ударом - Алексей Фомичев Страница 24

Свернутый в трубочку листок пергамента лежал на краю большого стола рядом с кувшином. Забытый и брошенный за ненадобностью, так и не выполнив своего предназначения донести информацию до адресата. Он перестал быть нужным, еще когда его снимали с упавшего на голый кустарник крельника. Несколько капель крови, что попали на пергамент, не помешали прочесть его содержимое. После чего пергамент попал в руки другого адресата.

– …Император узнает, что Келараг атакован силами противника. Но вот о том, как закончилось сражение, Ракансор знать не будет. Что даст нам еще несколько дней форы. А сосед – префект Ошеры – донесения не получит благодаря меткости разведчика. Кстати, мастерский выстрел, я велел выдать стрелку особую награду. Сверх положенной за успешную операцию.

– Выходит, Ракансор знает о вторжении уже несколько дней. И по идее должен как-то отреагировать. Послать войска в Кум-куаро. Только откуда?

– Из Ошеры, Корши, из других провинций. Но пока они дойдут, мы сами придем в эти провинции. Пока мы опережаем противника по всем направлениям. Разведка, скорость движения войска, захват территорий. Империя не успевает, а значит, теряет все.

Бердин взял со стола кубок с водой, недовольно посмотрел на стоящие по углам жаровни. Из четырех горели две, но и они давали такой жар, что в комнате было душно. Спокойно переносивший минусовую температуру Василий чувствовал себя некомфортно.

Навруцкий неторопливо ходил вдоль стола, под его немалым весом доски пола легонько поскрипывали, издавая тонкий неприятный звук. Денис морщился, но продолжал ходить.

Они прибыли в Келараг три часа назад, немало удивив полковника Томактора и его штаб. Впрочем, полковник знал о способностях посланцев Трапара и быстро сменил удивление на радость при виде столь высоких гостей. Бердин велел ему заниматься своими делами и не обращать внимания на гостей. Попросил только подыскать им хороший дом и привести пленного префекта.

Томактор не долго думая предложил Правителю дом пленника, приказал доставить самого Даббана и выставил возле дома стражу с категорическим повелением – не пускать никого, кроме самого полковника.

Бердин выбор Томактора оценил, признал верным и занял две самые большие комнаты в доме – личные покои префекта, где хватало кресел, стульев и столов. Воины быстро натаскали разнообразной еды и питья и заняли посты при входе в дом.

Префекта Даббана поймали на кухне, где он вкушал яства вместе с помощником. Префект от изумления и ужаса остолбенел и не оказал никакого сопротивления. Наверное, он был поражен, как это противник сумел проникнуть сквозь ряды личной стражи, да еще без всякого шума. Он-то полагал, что у него самая надежная и крепкая охрана, составленная из бывших легионеров.

Охранники тоже так думали до тех пор, пока за их спинами вдруг не выросли разведчики хордингов. Тихо, без шума и возни, работая только ножами, они вырезали стражу, аккуратно опустили трупы на вымощенные камнем и досками дорожки двора и пошли дальше.

Лишь внешняя охрана была снята арбалетами, но это уже детали. Разведке не впервой снимать часовых и стражников, так что промашки они не дали, сработали как надо. Как настоящая элита армии.

А префект, схлопотавший пару профилактических оплеух, отвечал на вопросы, стимулируемый слабыми затрещинами и обещаниями остаться без… ненужных при танцах атрибутов. Словом, разведчики хорошо подготовили пленника к следующим допросам. И сейчас Даббан выглядел, мягко говоря, сдувшимся.

Бледный вид дрожащего префекта Бердин отметил сразу. Уважительно подумал об умении разведчиков и их аккуратности, велел префекту сесть в его же кресло, вкатил ему дозу пароректа и приступил к допросу. Навруцкий и Щеглов были тут же, выступали в качестве операторов, записывая показания на камеры.

Собственно, это был не допрос, а скорее беседа. Префект отвечал охотно, ничего не скрывал и выдавал любые тайны с откровенностью и непосредственностью ребенка. Да еще попутно давал пояснения.

Постепенно вырисовывалась полная и целостная картина тайной и явной жизни империи, взаимоотношения в столице и провинциях. Становился ясен расклад политических сил, смысл подковерных игр в императорском дворце, всевозможные подводные течения, бурления, настроения…

Прав был Бердин, источник оказался очень ценным! Самым ценным из всех, что были раньше. Много, много знал префект, но еще больше мог сделать. Так что его участь была решена еще до допроса.

Даббан сохранит жизнь, но в качестве советника Бердина. А возможно, и помощника. Это если расклад выйдет хорошим.

– …Вторжение вооргов стало неожиданностью для империи, а наше появление вызвало шок. Они мечутся с ведром воды между двух костров, не зная, куда лить больше.

Бердин не выдержал, встал, подошел к жаровне и загасил угли. Потом распахнул окно пошире и подставил лицо свежему ветру. Глубоко вздохнул.

– Даббан говорил, что послание Согнера – знак того, что в столице что-то не так. Что именно, он пока не знает, хотел отослать письма родне и знакомым в Скрат, но не успел.

– Так пусть отошлет, – сказал Навруцкий. – Нам интересно знать, что там происходит. Очень интересно.

– Уже. – Бердин отвернулся от окна. – Префект отправил два письма в Скрат.

– Это когда ты успел? – удивился Щеглов. Он сидел ближе к окну и невольно водил плечами – ветер бил ему в спину. – Дэн, прикрой! Вы два моржа, а я такой холод не переношу.