Груз 209-А - Илья Слобожанский Страница 24

Вахалий на четвереньках, цепляясь руками за траву, полез наверх. Черный дым у леса, там, где упал бот, и от баррикады тоже поднимается дым и тоже черный. Вот только нет никого, ни одной живой души ни там ни там.

– Вот тебе и повоевали, – прошептал Призрак. – Знать бы еще кто?

* * *

Женька, прислонившись спиной к ящику, заряжал магазин трофейного автомата. Дым поднимался к небу, горел уплотнитель наборного бруствера. Прямоугольные пластиковые коробки-блоки не спасли пулеметный расчет, впрочем, как и сам бруствер. Зажигательная граната рванула под ногами пулеметчика. Глорианцы сгорели за считаные минуты, а вот блоки все еще чадили, подванивали горелой резиной.

– Ты как? – спросил Санчо. Стрелок припал к оптике прицела, уставился куда-то в сторону яра. – Ротный к боту пошел. Велел за тобой присмотреть.

– А чего за мной смотреть? – Женька сунул в подсумок магазин. – Чего приперся?

– Ротный приказал, вот и приперся. Ты где ракеты взял, несчастье?

– Сам ты несчастье. Где бы вы сейчас были без моих ракет?

– Ты с детства пришибленный или прикидываешься? – Санчо, не моргая, смотрел на Женьку. – Зачем по боту палил? Они нас не видели.

– А чего он… разлетался, как у себя дома? Передовая километров за сто отсюда. Пусть там летает. Да и холодно. Вода ледяная, замерз, от того и пальнул.

– Ух, и отгребешь же ты от ротного. По полной программе отгребешь.

– Как же, отгребу… – Женька вытер измазанное лицо. – Мне медаль дадут. Да что там медаль… орден – не меньше.

– Поживем – увидим. Ты где ракеты взял?

– Там, – солдат указал пальцем в болото. – Два ящика на островке, ветками накрыты. Нужно сходить взять еще пару штук. – Женька передернул плечами. – Вода холодная. Ладно, раз пришел – оставайся, а я метнусь за ракетами.

– Я тебе метнусь! – Санчо ухватил бойца за воротник бушлата. – Сиди и не рыпайся. Несчастье…

– Ты чего раскомандовался?

– Женек, не дури. Сиди не дергайся.

– Ладно, посижу. – Женька хлопнул по ящику. – Вот уроды, патронов хоть завались, а магазинов…ничего, в карманы насыплю. – Ящик грохнулся на землю.

– Ты что делаешь?

– Перевооружаюсь. – Длинноствольный, покрытый зелено-желтыми разводами маскировочной краски автомат лег на колени. – Спасибо глорикам, у меня теперь боеприпасов – на маленькую войну. Эх… – как-то тяжело и обреченно выдохнул Женька. – И чего я такой невезучий?

– Ты-то и невезучий? – Санчо опустил винтовку, посмотрел на товарища. – Ну ты даешь…

– А чего? На, сам посмотри. – Боец протянул офицерский штык, точнее, то, что от него осталось, черную рукоять и лезвие.

– И что? – Санчо взглянул и отвернулся. – Скажи спасибо, что живой. Автомат в хлам, а у тебя ни одной царапины! Если бы…

– Да ладно, если бы да кабы. – Солдат выбросил рукоять, посмотрел на лезвие и тоже выбросил. – У меня на этот штык были особые планы. Понял?

– Какие еще планы? Что ты мне голову морочишь? Вернемся в роту…

– Да на кой оно мне в роте? Сейчас нужно! Жалко штык, очень жалко!

– Женек, а ты часом не придурок? Тебе чуть яйца не отстрелили. Если бы не штык…

– Лучше бы отстрелили. – Женька сдвинул шлем-каску, поскреб затылок. – А ты не знаешь, у кого из наших офицерский штык можно обменять, лучше два?

– Офицерский? У ротного, у кого же еще?

– Был, уже нет. – Женька посмотрел в сторону леса. – Мать моя – женщина. Это что за чудище? Смотри, кто это там ползет?

– Цыц, – прошипел Санчо. – Обходи слева, я – справа. Возьмем голубчика…

– А ты уверен, что это голубчик? Может, нечисть, тварь болотная? Смотри какая…

– Варежку закрой! – Санчо пригрозил кулаком. – Давай, только по-тихому, не спугни!

Вахалий на четвереньках, озираясь по сторонам, выбрался из яра. Вокруг никого, только мертвые аборигены, да глорианец с простреленной головой и стрелой в животе. Охотник забрал у покойника автомат, потянулся к подсумку.

– Эй! Не дури, – окликнули сзади. – Подними руки, медленно!

– Ты кто такой? – спросил второй боец в грязной форме. – Говори, сволочь, а то…

– Хухушок? – Вахалий глазел на солдата. – Где Настя? Что с ней?

– Леший! – просиял Женька. – Ты-то откуда? Это же наш паромщик…

– Вижу. – Санчо склонился над глорианцем. – Кто ему в башке дырку проделал?

– Где Настена? – не унимался Призрак.

– На острове. – Женька забросил на плечо автомат, поднял кайский лук. – Ни фига себе! – солдат попытался натянуть тетиву, но уже после второй попытки сдался.

– На каком острове? – переспросил Вахалий.

– Да мне откуда знать? Остров, как остров. Вокруг болото. – Женька рассматривал лук. – И как из него стреляют?

– Километра два отсюда, – пояснил Санчо. – Там детишки и…

– Басфар выжил?

– А кто это? – Санчо протянул сигареты. – Когда начали бомбить, мы далеко были. Артиллерия работала. Разброс большой, били наугад. Даже к нам пара штук брякнулись. Вовчика контузило.

– Пойду я. – Вахалий закурил. – Нужно к Настене.

– Всем нужно. – Санчо вскинул винтовку, со стороны леса трижды крякнули.

– Угомонись! – Призрак прикрыл ладонями рот и крякнул в ответ. Один раз, через минуту второй. Ответили с небольшим интервалом. Два кряка и еще один, протяжный. – Опусти ствол. Это носатый.

– Что за носатый? Откуда? – Стрелок продолжал следить за кустами в оптику прицела. – Откуда ждать?

– Отовсюду. – Вахалий побрел к баррикаде. – Ну что, хухушки, пошли тушить. Дым на сто верст видать. Как бы…

– Пошли. – Женька выбросил лук. – Все равно нечем заняться! Пойдем, Леший.

Тофик, Семен и мальчишка появились со стороны болота. Семен заметно хромал, а юный революционер прижимал к щеке кусок травы койя. И только Тофик бодро вышагивал впереди, забросив на плечо ружье.

– Салам! – выкрикнул носатый. – Ты чего такой грязный? В грязи купался?

– Здорово, – без особого энтузиазма ответил Призрак. – Где хухушок? Чего приперлись?

– Нет хухушка. – Семен присел на ящик, потрогал раненую ногу. Левая штанина выше колена обильно пропиталась кровью, через вспоротую ткань виднелась трава койя. – Хайга – суки, – скрипя зубами, прошипел Семен Колода. – В пролеске напали. Мы…

– Они за кустами прятались. – Константин присел рядом с Семеном. – Мы туда, а они там… потом… как стукнут… – мальчишка шмыгнул носом. – А я…

– Почему напали, зачем? – Тофик тяжело вздохнул. – Хайга и вдруг…