Ладья света - Дмитрий Емец Страница 24

— Объясняю на пальцах! Мой недавний клиент, скромный чиновник харьковской таможни, мечтал о нервной брюнетке. Бедняга грезил, что она будет приносить ему чай и кофе в постель. Ну, заключили мы с ним сделку. Ставка, разумеется, стандартная: эйдос. И что же? На следующий же день он получил кофе в постель и чайник на голову. Сейчас лечится от ожогов. Обманул ли я его? Ничуть! Он получил именно то, что хотел. Просто его представления о мечте не совпали с самой мечтой… Шкатулка у тебя с собой?

— Нет.

— Обидно. Ящичек, кстати, знатный! Я приобрел его в магазинчике артефактов в городе Гоморре. Вскоре с этим городом случилось нечто печальное, но не льщу себя надеждой, что из-за шкатулки.

— Мне не интересно, — зачем-то сказал Матвей, продолжая жадно вслушиваться.

— Да кому интересно? Никому не интересно! — охотно согласился Джаф. — Ты на крышку смотрел?

— Нет! — соврал Матвей.

— И правильно! На что там смотреть? Главное: почему они держат друг друга, эти бедолаги? Им кажется, что если один вырвется, сумма боли других возрастет. Логика такая: чем больше узников в лагере, тем меньше у палача времени их терзать.

— Это не так?

— Конечно, нет. Если бы все томящиеся в шкатулке объединились, они смогли бы по одному выталкивать из ящика оставшихся, а последний вышел бы сам. Но им это, повторяю, неизвестно. И говорить это им бесполезно. Равно как кричать, писать на листках бумаги, показывать жестами. Все равно не услышат, даже не пытайся. Это я на всякий случай, для предупреждения тупикового благородства.

— Так там живые люди? — спросил Багров.

— Ну не мертвые же! Артефакт слабенький, но все продумано до мелочей! Тут не магия, тут чистая психология! Пока человек тебя любит, он вверяет тебе свою душу. А ты по кусочкам помещаешь ее в шкатулку, занимаясь мнимыми улучшениями. Заикание — в ящик его! Маленький рост — туда же! Ведь даже если у человека паралич или горб, то это для чего-нибудь же нужно? Не просто же так он вырос?

— Значит, я заточил Ирку в шкатулку?

— Ну не совсем! — великодушно признал Джаф. — Пока частично. Но частичность — это уже досадно, потому что на место зуба, или чего еще там, ты поместил некоторое количество мрака. И уж конечно, он попытается разрастись и захватить все.

Мирная беседа с Джафом убаюкивала Багрова. Молодой страж оплетал Матвея паутиной, из которой не хотелось вырываться. Кто сказал, что мухе плохо в паутине? Вечно она жужжит, летит куда-то без толку, а паук такой нежный, предупредительный, умный, и у него восемь лапок.

Пора было на что-то решаться. Багров порылся в кармане. Перчатки, разумеется, не оказалось. Тогда он перенес ее из ближайшего магазина. Он представлял кожаную перчатку с белой подкладкой, но перчатка перенеслась желтая, хозяйственная. Ее-то он и бросил. Джаф позволил перчатке мазнуть его по щеке и повиснуть на плече.

— Ну и как это понимать? — спросил он, снимая перчатку двумя пальцами.

— Скоро Запретные Бои!

— Правда? И какой из этого следует вывод?

— Я тебя вызываю!

Джаф поморщился:

— Меня не поймут, если я притащу на Запретные Бои человека. Они не для людей. Ставки там много выше, чем люди могут себе позволить.

— Я не человек! Я некромаг!

— А некромаги — это кто? Особый подвид питекантропов, отколовшийся от гомо сапиенс в результате падения Тунгусского метеорита? И потом эйдос. Я не имею права тебя убить! Будь все иначе — что помешало бы любому вояке из Нижнего Tapтара ходить по улицам, обезглавливая всех подряд?

— Я ставлю свой эйдос! Если одержишь верх — получишь его.

Джаф, прищурившись, взглянул на грудь Багрова. С точки зрения опытного стража, эйдос Матвея выглядел не блестяще.

— Мало!

— Еще я ставлю вот что! — выпалил Матвей, рывком вынимая из кармана руку.

Увидев Камень Пути, Джаф отпрянул, точно боясь обжечься, а потом с жадностью протянул к нему пальцы:

— Идёт! Но у тебя есть еще два артефакта. Мертвецу они все равно не пригодятся. Перстень Мировуда и счастливый браслет! Кстати, про браслет. Не снимешь на секунду? Можно взглянуть?

Матвей торопливо отдернул руку. Джаф расхохотался:

— Шутка! Ты ведь испугался? Белый весь!

— Откуда ты знаешь про браслет?

— Есть такое невеселое слово: «работа». Про артефакты мне известно все. Так что, может, отдашь Камень Пути прямо сейчас?

— Заберешь после боя. А ты ставишь все, что захватила шкатулка!

— Зуб и красную родинку? Запросто! презрительно согласился Джаф.

— И всех пленников шкатулки, много их или мало! А также дарх со всеми твоими эйдосами и твое оружие!

Матвей готов был поклясться, что молодой страж специально шагнул в тень, чтобы на его лицо не падал свет.

— Тебя кто-то подучил спросить про мое оружие? У меня его нет!

— Помнишь, я вытянул единицу? Право задать тебе любой вопрос, на который ты обязан ответить правду?

— Ну… — неохотно признал Джаф.

— И вот мой вопрос: чем ты вооружен?

Больше не прячась от света, Джаф вскинул голову:

— Вот ты как? В нашей игре в дружбу закончились призовые фантики? Отлично! Я ВООРУЖЕН ОРУЖИЕМ!

— Это не ответ.

— Напротив, — криво улыбаясь, сказал страж. — Очень даже ответ. Большинство из тех, кого я убил, до последнего момента считали, что я сражаюсь голыми руками. Сложность в том, что, если кто-нибудь узнает, чем именно я вооружен, я вынужден буду расстаться с этим замечательным во всех отношениях предметом! Таковы условия магического договора! До встречи! Не потеряй Камень Пути! Я буду разочарован, а это сразу отразится на посмертной судьбе твоего эйдоса!

Джаф нетерпеливо дунул, убирая лезущие ему в глаза кудри, прощаясь, поднес к центру лба указательный палец и сгинул. Матвей сел на ступеньки. От волнения его шатало. Вызов Джафа был величайшей авантюрой его жизни. Самой глупой и непродуманной. В случае победы он уравнивал силы валькирий и Черной Дюжины. В случае проигрыша — терял все и, кроме своего эйдоса, одаривал мрак Камнем Пути.