Соули. Девушка из грез - Анна Гаврилова Страница 24

Скучал он, видите ли, безмерно. Глаза мои, неземные, позабыть не мог. И ради одной благосклонной улыбки целую армию троллей одолеть готов!

А мне из-за этих слов пришлось убеждать близняшек, что с пальца сам собой, от бессонницы и нервов, магический огонек сорвался, записку подпалил, и поэтому на словах передаю – мол, Райлен готов встретиться и просит сообщить место и время.

Девчонки сперва возмутились – почему это маг не им, а мне о своем решении сообщил, а потом начали подозревать, что записку я не случайно сожгла. И что было в ней… ну то самое – про глаза и троллей. Разобиделись страшно, всю дорогу до кладбища молчали и дулись.

Из мыслей выдернул приятный бархатистый голос…

– Девушки, добрый день.

Ноги резко ослабли, а голова закружилась.

Райлен стоял в каких-то трех шагах и улыбался той невероятной улыбкой, которая…

О Богиня! Да какая к троллевой маме улыбка?! У нас же призрак тетушки Тьяны и развороченный саркофаг! И… и… неистовая детская влюбленность близняшек в придачу!

– Госпожа Соули. – Брюнет сделал шаг вперед, потом еще один… а потом протянул руку, и мне пришлось ответить – подать свою и позволить запечатлеть на ней поцелуй. Все по этикету, но…

Мила с Линой шумно втянули воздух и одарили меня жуткими взглядами. Будто это я вписала в свод правил хорошего тона пункт о том, что малолетним девицам руки целовать не положено.

И я уже приготовилась оправдывать девчоночьи странности перед Райленом – все-таки столь явное неудовольствие крайне неприлично, – когда он повернулся к близняшкам и сказал шутливо:

– Девушки, а вам никто не говорил, что когда вы дуетесь, то становитесь похожи на отъевшихся к зиме бурундуков?

О Богиня! Вот тебе и аристократ! Вот тебе и этикет!

На вытянувшихся лицах близняшек читалось недвусмысленное: «Что-о-о?!» – и я уже испугалась, что сейчас начнется трансформация, но… маг одарил девчонок улыбкой, и желтоглазые нахалки растаяли. Они молчали, но я четко слышала набивший оскомину вздох: «О Райлен!».

О Богиня… Похоже все гораздо хуже, чем казалось.

– Так что стряслось? – спросил брюнет. Обращался, как ни удивительно, ко мне.

– Призрак.

Думала, маг не поверит и рассмеется, но Райлен наоборот посерьезнел:

– Агрессивный?

– Очень.

– Когда появился?

– Сегодня ночью.

– Чего хочет?

Я тяжело вздохнула. Признаваться, что тетушка Тьяна решила восполнить пробелы в нашем воспитании, было стыдно. Особенно потому, что некоторым из нас уроки хороших манер действительно нужны. И эти «некоторые» поспешили подтвердить мои мысли…

– Тетушка Тьяна обиделась, что саркофаг с ее прахом раскололи, – встряла в разговор Лина.

– Ага, – кивнула Мила. – Обиделась и решила отомстить!

– Она такая противная, – опять Лина.

– Ужасная! – поддержала Мила.

– Вредная!

– Просто фу! – добила старшенькая.

Я вспыхнула и подумала – а может, ну его? Может, пойти к родителям и во всем сознаться? А потом упасть в ноги и упросить, чтобы позволили призраку тетушки Тьяны оставаться в доме до тех пор, пока та не научит близняшек уму?

– Девочки, не забывайтесь! – сказала строго, незаметно показала кулак. Какой бы ни была тетушка, она из нашего рода. И вообще о мертвых или хорошо, или ничего.

Сестры дружно скривились, а штатный маг города Вайлеса сделал вид, будто ничего не слышал, и вновь уставился на меня.

– Тетушка действительно обиделась, – подтвердила я. – А хочет… В общем, сегодня она на нас оцепенение наслала и до рассвета читала нотации. Сказала, что уходить не намерена и пригрозила – если учует мага, то расскажет родителям о том, что на родовом кладбище случилось. Если бы не эта угроза, вас бы пригласили официально, а так…

– То есть пока о призраке никто, кроме вас троих, не знает? – уточнил брюнет.

Мы слаженно кивнули, а Райлен задумчиво почесал подбородок.

– Странно, – хмурясь протянул он. – Обычно в таких случаях призраки приходят сразу, а ваша тетушка только на третью ночь появилась.

– Ничего странного! – прощебетала Лина.

– Все очень даже не странно, – поддержала старшенькая.

А Райлен вновь обратил взгляд на меня и приподнял бровь. Я покраснела, но призналась:

– Тетушка сказала, что медлила нарочно. Ждала, когда в нас совесть проснется.

Уголки его губ дрогнули, а я окончательно смутилась и опустила глаза. Снова вспомнилась встреча в гостинице, его возмутительное признание и не менее возмутительная записка.

– Госпожа Соули…

Я едва не подпрыгнула.

– Госпожа Соули, я бы хотел прояснить один момент. Вы же понимаете – в прошлый раз вы с сестрами оказались на месте схватки только потому, что я до последнего не верил в существование умертвия. Если бы я знал, что умертвие не выдумка, я бы вас даже на лигу не подпустил.

Кивнула. Да, я действительно понимала.

– Ваше присутствие при работе с призраком также недопустимо, – продолжал маг, – но без вашей помощи я просто не смогу к нему подобраться.

Снова кивнула и покраснела. О том, что нам придется тайно провести Райлена в дом, мы с сестрами догадались давно. И я даже успела с этой мыслью смириться.

– А раз так, мы должны договориться вот о чем… Во-первых, вы гарантируете полное, абсолютное, беспрекословное подчинение. Скажу, что нужно бежать, побежите. Скажу, что следует молчать, будете молчать. Это понятно?

– Понятно, – отозвалась я.

– Понятно! – дружно выпалили сестры.

– А во-вторых… – Райлен шумно вздохнул, повернулся к близняшкам и объявил: – Девушки, вы в этой авантюре не участвуете.

Повисла напряженная пауза, а потом кладбищенскую тишину прорезал слаженный, очень возмущенный возглас:

– Что-о-о?!

Брюнет и бровью не повел. Стоял строгий и спокойный, как надгробный памятник.

– Я не могу, не имею права привлекать к охоте детей, – наконец пояснил он.

Кажется, у меня ноги подогнулись, но я все-таки не упала – удержалась. Чудом.

Зато близняшки… Я никогда такого не видела – сперва побледнели, потом покраснели, опять побледнели, позеленели… и весь этот калейдоскоп сопровождался беззвучным, но очень красноречивым разеванием ртов.

Первой из ступора вышла Мила.

– Мы не дети! – взвизгнула сестричка.

– Мы… мы… – подхватила Лина, – мы… взрослые!

Губы Райлена растянулись в теплой, снисходительной улыбке, а я не выдержала и закрыла лицо руками. О Богиня!