Виражи чужого мира - Вера Чиркова Страница 24

Вульгарный пеньюар я, разумеется, надевать не стала. Нашла в сундуке халатик поскромнее, умылась, переоделась и, предварительно проверив, заперта ли дверь снаружи, устроилась в нише. Дверь действительно не поддавалась, тут служанка не обманула.

Значит, остается ждать визита повелителя. Почему я была так убеждена, что он притопает именно ко мне, и сама не знаю — то ли уверенность Низы сыграла роль, то ли интуиция вдруг проснулась.

Время шло, меня начало клонить в сон, а повелитель все не шел. Чтобы как-то отвлечься, я начала изучать узоры, вышитые на подушках. Каждый историк и этнограф знает, как много смысла вкладывают рукодельницы в свои работы.

Вот и тут, среди цветов и геометрических фигур, я довольно скоро обнаружила знакомую по вывескам вязь букв. Не сразу разобралась в завитушках и нашла начало фразы на той подушке, где буквы угадывались особенно четко. Прочтя, озадаченно хмыкнула — похоже, я только что отыскала новый кусочек головоломки.

«Милому моему Лагенсу с любовью» — вот что было вышито на подушке.

Как интересно. И кто же это может быть такой? Ведь не может быть, чтобы так писали повелителю? Или может? И кем он ей приходится, этой неизвестной вышивальщице, что так легко отдал ее подарок?

Дверь еле слышно щелкнула, раздались легкие шаги, уверенная мужская рука отбросила занавеску. Я подняла взгляд на гостя и онемела от шока.

— Милая, ты ждала меня… — одетый в тонкие штаны, распахнутую на груди рубаху и неизменную маску, мужчина легко опустился на край ложа и, вынув из моих рук подушечку, небрежно отбросил прочь. — Почему ты не распустила волосы? Они у тебя такие прекрасные… — Его пальцы легко погладили меня по щеке и коснулись косы.

В этот момент я наконец снова обрела дар речи, решительно отвела его руку и выпалила:

— Нет, нет и нет!

— Что — нет? — Было заметно, что внутренне он напрягся, как струна, но держался так непринужденно, словно ничего не произошло.

— Всё нет! — отрезала я ожесточенно.

Так вот что у них за гарем!

Этот молодчик, так самоуверенно ввалившийся в мою спальню, не был ни тем мужчиной, что выбирал нас, ни веснушчатым типом, что позже пытался впарить мне браслеты.

«Так нас что, притащили, чтоб развлекать толпу блондинов?» — сиреной взвыло во мне оскорбленное достоинство. Так вот зачем каждой невесте велели надеть эту порнографию! Соскучившиеся по новым игрушкам родичи или даже просто дружки повелителя устроят сегодня оргию!

— Таресса… ну зачем ты так, — нежно прошептал он и снова попытался дотронуться до моей щеки, но теперь я была наготове.

Ребром ладони резко ударила его по руке и откатилась в сторону, костеря себя за то, что так опрометчиво влезла в эту нишу. Ведь вырваться из нее, пробежав мимо распаленного мужика, у меня практически нет шансов. Как бы я ни сопротивлялась, он все равно сильнее. А сопротивляться теперь я буду, невзирая на все наставления отца. Прости меня, папочка, но я предпочитаю умереть стоя, как Долорес Ибаррури.

— Не приближайся, предупреждаю! Я уже сказала — нет, нет, и нет! — И, вспомнив, что вроде бы положено сказать кое-что еще, веско добавила: — Слово зейры!

Он опустил руку, посидел с полминуты, рассматривая меня через маску. Потом молча встал, задвинул занавеску и ушел. Щелкнул замок, и только тогда я решилась подвинуться к краю ниши и бдительно осмотреть комнату. Мне все чудилось, что где-то притаился еще один претендент в мои любовники.

Я даже в умывальню не поленилась сходить посмотреть. Никого.

Но это не факт, что больше никто не придет. А значит, спать я буду где угодно, только не в нише. Некоторое время я тараканом бегала по комнате, обдумывая, как лучше приготовиться к следующему вторжению. Несмотря ни на что, в волшебное действие слова зейры верилось с трудом. Вызовут мага, наложат на меня такое же заклинание, как в доме Жантурио, и буду я, как попугай, отвечать на все вопросы «да».

В конце концов, я решила спать на сундуке. И ничего, что он жесткий и коротковат, зато не проспишь вторжения. Да и сигнализацию придумала, как сделать, вернее, вспомнила старый, испытанный метод.

Прикрепила к ручке двери конец тонкого длинного пояска, а к другому концу привязала серебряный кувшин, из которого предварительно вылила воду. Потом установила напротив дверей пирамиду из пуфиков и водрузила на них кувшин таким образом, чтоб он еле держался на самом краю. Все, звонок готов. Можно устраивать постель.

Стаскала все подушки на сундук, накрыла покрывалом, улеглась… Неудобно, конечно, зато есть возможность проснуться раньше, чем на меня нападет очередной повелитель.

А устроившись, поняла, что заснуть не могу. Несмотря на то что я невероятно устала и перенервничала за прошедший день, сон исчез бесследно. Я ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее, но то подушки расползались в разные стороны по расписанной цветами лакированной крышке сундука, то ноги свисали, то голова упиралась в стенку или оказывалась ниже попы… После часа мучений и бесполезных попыток уснуть я поняла, мне нужно или срочно принять успокаивающий душ, или просто сесть и ждать, пока сон вернется сам.

Покрутившись еще немного, я отправилась в умывальню. Разделась, влезла в медную широкую чашу, заменяющую тут ванну, привычно крутанула краны. И взвизгнула от неожиданности — вода была нестерпимо холодной. Мгновенно выскочив из-под душа, несколько минут лихорадочно пыталась наладить приемлемую температуру, пока до меня не дошло, что это практически невозможно. Похоже, здесь ночью не бывает горячей воды, как в некоторых маленьких провинциальных гостиницах. Повезло еще, что дверь в умывальню довольно основательная и на мой визг не прибежал никто из охраны.

Замерзшая и злая, наскоро одевшись, я вернулась в спальню, закуталась в несколько покрывал, взобралась на свой сундук и притулилась в уголке, пытаясь согреться и немного успокоиться. И сама не заметила, как в который уже раз начала перебирать в памяти события прошедших дней, и странный поступок мага, так подло усыпившего меня в каюте, вдруг предстал в совершенно другом свете.

Неожиданно мне очень четко вспомнилась моя утренняя головная боль, так похожая на ту, с которой я очнулась в этом мире. Это позже я узнала, что тогда маг несколько часов подряд обучал меня во сне местному языку. А ведь именно после второго такого сна я внезапно начала понимать надписи на вывесках. Так вот, значит, почему эрг был утром таким бледным и осунувшимся? И, по своему партизанскому обыкновению, ничего мне не объяснил… или не имел права объяснять? А может, даже учить читать не имел права? Потому и молчал?

Черт, как хочется отловить и расспросить этого партизана! И еще настукать по шее и ему, и всем этим блондинам, изображающим повелителя.

Как я заснула — не помню, казалось, вот только сидела и думала о своих догадках и проблемах, а в следующий момент уже звонко загремел по полу сигнальный кувшин.