Первый среди крайних - Андрей Орлов Страница 24

– Послушайте, министр, – не сдержался Верест. – Такое ощущение, что большую часть жизни вы прожили в другом мире, а сюда переселились недавно и еще не разучились смотреть на местную так называемую цивилизацию е долей пренебрежения. Иначе говоря, не могу поверить, что этот мир – ваш.

– Хитро, – рассмеялся Гибиус. – Но этот мир – мой, деваться некуда. Хотя вы правы – я заглядывал пару раз в иные измерения.

– Очаровательно, – хмыкнул Верест. – В командировку ездили. Опыта набираться. Не знаю, как в других мирах, но в нашем человечество давно располагает средствами расправиться с агрессивной нечистью. Нельзя что-то перетащить? Заполучить технологии, чертежи? Не изобретать напалм, когда враг у ворот, а умыкнуть нехитрую формулу еще лет тридцать назад, в пору его широкого применения. Это элементарное оружие, министр, его может изготовить на кухне любой способный школьник. Бензин плюс алюмоколлоид, что-то такое.

– Мир магии, мой друг, – повторил Гибиус, расставаясь с улыбкой. – Вы рассуждаете, не понимая сути вещей. Перетаскивать можно, но помалу и самое примитивное. А лучше не надо. Посмотрите за окно – вы видите машины у кирпичной ограды? Это дежурная смена на случай ЧП. Их двигатели работают на некачественном газолине – местное, не заимствованное достижение. Перегоняют из легких частей нефти. Казалось бы куда проще – выдели из газолина лигроин, керосин, получи бензин и катайся вволю. А нельзя.

– Досадное табу, – пробормотал Верест. – А почему?

– Во-первых, нет оборудования. Не додумались. Спереть нельзя – произойдет нещадный выброс энергии с некрасивым финалом. Представьте – в сосуде газ под огромным давлением, в другом – вакуум. Открываем кранчик. Что случится с соединительным каналом? Разорвет к чертовой матери, если прочность не обеспечена. А про энергетическую прочность нашего мира мы деликатно помолчим. Дай бог, изобрели газогенераторы – теперь хоть твердое топливо можно пустить на газ… Кстати, появление на материке Нечисти, точнее, сам процесс ее воспроизводства, есть ни что иное, как вмешательство другого мира. О последствиях не нужно говорить: они известны даже вам. Итак, основная часть материка. До войны – лет десять назад – более-менее развитые государства. Технология начала вашего двадцатого века, добывающая промышленность, армия, флот. Сохранялись пережитки времен феодализма. На востоке – в Карабаре, Лагории – традиционная нефть, руды, золото, полезные и не очень ископаемые. На западе и южнее… – указка обвела изрядный кусок материка, – Фанжер, Торнаго, Гонзаг, Эрминея – пищевая промышленность. Рыба, скот, посевы. В акваториях портов – отличный жемчуг. Центр материка – крупнейшее государство – Империя: территория современных Вергилии, Сурина, Фуриама, Колокуса и Карабара. Номинально. Фактически – рыхлая конфедерация. Местность горно-лесистая, где мало что растет, и почти ничего, кроме овец и волков, не бегает. Каждая долина – пастушеские аулы и замок на горе – княжеская резиденция или монастырь. До того рыхлая конфедерация, что после распада никто перемен и не заметил. Как торговали шерстью, мясом, сыром, так и продолжали – никто с тех пор на их независимость не покушался, затраты на оккупацию все равно не оправдаются.

После распада Империи в густонаселенных Аргутовых горах появилось новое религиозное движение – так называемый «Дух Запада». Опасность проворонили, в чем вина министерств безопасности всех без исключения стран. Эмиссары и миссионеры ходили по селам, предлагали горцам «занять достойное их место в мире». Откуда прибыли миссионеры, не вполне ясно – возможно, с многочисленных островов, окружающих материк, возможно, из соседних измерений. Началась вербовка конченого мусора – шпаны, придурков, больных, в общем, никчемной молодежи, с которой родители и соседи расстались без сожаления. Прошло несколько лет, и грянула война – нежданно, как гром с неба. Орды неплохо вооруженных, дисциплинированных зомби-отморозков захватывали деревни, взрослых убивали, детей уводили, дома сжигали. За ними, а иногда и перед ними – шли стаи каких-то «неправильных» волков, собак, а то и вовсе неведомых тварей. Ну, про летающих пауков и людей-крыс вы, конечно, наслышаны. А как насчет более изящных образцов? Скажем, гигантские гусеницы со зловонным эпидермисом и невыносимо скверным характером? Неэффективны в прямом бою, но неплохо проникают, проедая половицы, в дома мирных жителей, разгрызая им головы и высасывая мозг. Или стаи мелкой живности – быстроногой и неуловимой. Налетают в момент. Впиваются в ноги, и когда люди падают, устраивают на их телах энергичные муравейники… Словом, за год окраина бывшей Империи – Залесье, а также другие земли Предгорья были опустошены, еще через год поля заросли неведомыми, крайне стойкими сорняками. Армии Сурина и Вергилии нападение отбили, но мирная жизнь в этих зонах не восстановилась: поля не родили, вернувшихся беженцев косили эпидемии, продолжались атаки – с каждым месяцем все изощреннее. Пара лет от начала войны – и Залесье Сурин с Вергилией потеряли. А позже этот лесной массив, отделяющий коренные земли Империи от Предгорья, стал губителен для человека. По данным нашей разведки именно в Залесье ныне базируется источник охватившей материк заразы. Так называемая Цитадель. Уцелевшие люди согнаны в резервации, где и являются либо опытным лабораторным материалом, либо потенциальным пушечным мясом. Часть населения трудится – кто-то же должен обеспечивать жизнедеятельность Нечисти…

Министр сделал паузу, плеснул в бокалы. Верест выпил, не дожидаясь приглашения.

– Небольшая передышка – и новое наступление по всем фронтам, – ровным голосом продолжал Гибиус. – Но Сурин с Вергилией подготовились. Построили эшелонированную оборону, полосу перед фронтом буквально стерилизовали: после массированной обработки артиллерией залили дихлорэтаном. Эпидемии в приграничной полосе продолжались, но наступления захлебывались. Отравлены воздух и земля: гусеницы не проползают, летучие твари падают на «нейтральную полосу». Пришлось потрудиться магам с той стороны. За две недели очистили коридор – и покатилось… Ложились тысячами, но лезли, лезли… С тех пор медленно, но упорно Нечисть пробивает дорогу на восток. Прорыв в Вергилии – штука крайне неприятная. Если Нечисть докатится до Голубых гор – Колокусу волей-неволей придется вступать в войну; причем вести сражения на равнинах, что в плане тактики – не очень здорово.

– В первом приближении понятно, – кивнул Верест. – А теперь выкладывайте ваши виды на меня.

– Охотно, – глава всесильного Корпуса положил указку. – Нечисть не является из ниоткуда. И полчища зомбированных господ не сами такими стали. «Дух Запада» существует, верхушка – люди, агенты во всех странах, и ближайшая их цель – захват материка. Полагаю, в Колокусе нас ожидает примерная участь: население к ногтю, промышленность переподчиняется, продукция уходит на запад. Полный контроль над добывающей и перерабатывающей промышленностями: нефть, газ, руды. Переходим к сути, – министр заметно напрягся – монолог перешел в заключительное русло. – Неведомые гады сначала вывели растения повышенной ползучести и кровожадности, агрессивные породы кошачьих и собачьих, скрестили их с кем ни попадя, натаскали людей. А потом в глуши Залесья включили ГЕНЕРАТОР. Сначала на восток поперло все живое в приграничной полосе. Люди, животные… На востоке с ними быстро, пусть и не без проблем, справились – и забыли. Есть у людей такое вредное свойство – забывать и считать, что больше не повторится. А за пробным шаром покатился второй. Очистились места для «модернизированной» флоры и фауны, включая дебилов. А дальше – игра кнопками. В искусных руках – почти симфония. Пониженный режим – люди, звери, растения как могут, ползут на восток, подальше от излучения. Усиливают режим – рвут ордой. Дополнительные функции – переключение частот: одна – полезли звери, другая – поперли люди. С воспроизводством никаких проблем. Звери и растения плодятся сами, а люди в Аргутовых горах уже привыкли: если дети никуда не годны – отдай «святым отцам». Не отдашь – сами сбегут. Лучше жить крутым бойцом, чем деревенским дурачком, изгоем, мальчиком для колотушки. И аборигены довольны – под кураторством «Духа Запада» в родных селах тишь, гладь и благолепие.