Слимпер - Михаил Бабкин Страница 24

Назвать зал библиотекой мог только человек, искренне верящий, что пяток тонких книжек на каминной полке дают ему полное право так величать это стылое просторное помещение. По всей видимости, зал в основном использовался для других целей: бильярдный стол в глубине библиотеки и карточный, неподалёку от холодного камина, с бронзовым колокольчиком на столешнице, не оставляли сомнений, для каких именно. Для игры, и, несомненно, – на деньги.

Граф Локир сидел в кресле возле карточного столика, о чём-то размышляя; вид у графа был отрешённый и горестный. Как будто он мучительно решал, что предпочтительнее – то ли самому отравиться, и немедленно, то ли погодить и отравить сначала кого другого.

– А, отец Вуди, – неприятным голосом проскрипел граф Локир, увидев монаха и нехотя вставая из своего глубокого кресла, – Наконец-то. В этот раз ты что-то не торопился на мой вызов! Небось, по пути все кабаки проверил, пока до замка добрался… За что я монастырю деньги плачу, а? Не только за качество работы, но и за скорость её выполнения. – Граф близко подошёл к отцу Вуди. Семён подумал, что Локир наконец-то решил поздороваться с лекарем-алхимиком, но ошибся: граф обнюхал застывшего в почтении монаха и с кислым выражением на лице отошёл в сторону – от отца Вуди ничем не пахло. Универсальное противоядие действовало безотказно, даже запах убирало.

Семён мимоходом подумал, что такое великолепное средство и ему самому пригодилось бы, что надо будет при случае прикупить этих таблеток, если они вообще хоть где-нибудь продаются. И ещё у Семёна мелькнуло в голове, что если бы перед человечеством вдруг встал окончательный выбор, какое радикальное лекарство ему нужнее – от рака или от похмелья, и вопрос поставили бы на голосование перед всем миром, то ещё неизвестно, какое именно лекарство выбрало бы человечество…

– Это кто? – граф наконец заметил Семёна. – Что за чучело? Я его не знаю. Кто таков?!

– Ученик, господин Локир, – немедленно доложил отец Вуди, мельком глянув в сторону Семёна. – Приставлен к обучению, так сказать. Для всемерного овладения важной алхимической наукой. Послушник.

– Ну-ну, – неопределённо сказал граф. – Послушник. Ладно, разрешаю. – И сел в кресло.

Семён сейчас действительно выглядел как послушник: отец Вуди, полностью придя в себя по пути к замку, поинтересовался у Семёна, где тот раздобыл дворянскую одежду и, узнав о необычных свойствах костюма-хамелеона, тут же предложил Семёну стать послушником. Учеником лекаря. Ученик – он и есть ученик, кто на него внимание обращать станет!

Тщательно осмотрев новоявленного послушника – грубая чёрная сутана, подпоясанная верёвкой, деревянные сандалии на босу ногу, – отец Вуди остался доволен его внешним видом. Вот только тонзуры у послушника-ученика не было, но Семён категорически отказался брить макушку: вот ещё! Сегодня он – послушник, да. А завтра ему, может, надо будет стать по необходимости наследным принцем, работа у него, у Семёна, такая. А какой, на фиг, из него наследный принц с бритой головой?

Сошлись в конце концов на том, что Семён – послушник на испытании, не прошедший пока что обряда посвящения. И поехали в замок; прежде чем идти к графу, Семён заткнул пистолет за пояс, под сутану, а патрон сунул в кошель с золотом. Во избежание прострела в ногу.

– Итак, – процедил граф, сложив руки на груди и глядя только на отца Вуди, – у меня проблема. Серьёзная проблема.

– Я весь внимание, – сказал монах, делая озабоченное лицо. – Что у нас нынче – порча, наговор, сглаз? Дурная болезнь? Неплановая смерть?

Локир вяло покачал головой.

– Ни то и ни другое. Хуже. Гораздо хуже… Я, отец Вуди, с некоторых пор стал видеть призраков.

– Э-э… – растерянно промямлил монах. – Э… призраков? В каком смысле? Я что-то…

– В прямом, – граф нехотя, через силу улыбнулся. «Наверное, так улыбаются покойники», – с неприязнью подумал Семён: у графа была отвратительная улыбка. Мёртвая. Неживая. Улыбка, от которой по шкуре продирал мороз.

– Я – человек деловой, – Локир вновь окаменел лицом. – Рациональный, трезвомыслящий, и в отличие от многих других ни в какую романтическую чепуху не верю… И на тебе – призраки! Вернее, призрак. Один.

– Какой? – нейтральным голосом спросил монах. – Мужчина-воин, подло убитый в спину? Или юная поруганная дева, взывающая к отмщению? Или кровавый мальчик? Бывают и такие призраки, которые мальчики. Кровавые… Говорят, что ежели кого убьёшь, тот по ночам к тебе и является…

– Молчать! – рассвирепел граф. – Молчать и не перебивать! Никого я не убивал… Сам – не убивал! Буду я ещё в крови мараться… На то у меня специальные люди есть.

Призрак, который ко мне приходит ночью – мой дед по материнской линии. Дед, которого я почти не помню, но который помнит меня, – Локир помолчал, нервно кривя рот. – И этот дед говорит мне невероятные вещи. Пугающие… Темна его речь и слова невнятны, многого я не понял, но кое что всё же уразумел.

Призрак говорит, что некая золотая магия навсегда ушла из нашего Мира… Что нам больше нечего хранить. Что настало время… э-э… Исхода. И требует, чтобы я вошёл в его запечатанную комнату… что-то он там ещё о стенных ладонях бормотал, которые якобы дверь открывают… интересно, а бывают ли сумасшедшие призраки? Видимо, бывают… – Граф нахмурился, помолчал. – Наш род, по словам деда, один из избранных, у кого есть право на реализацию Исхода. И что в той комнате лежит Ключ, передаваемый по наследству… А он его передать не успел, за что был оставлен бессменным сторожем Ключа. Посмертно… Кем оставлен? Как? Ничего не понимаю. Бред какой-то! Ключи, исходы… родовые сторожа-призраки… Чушь. Чушь! Но… – Локир строго посмотрел на отца Вуди и продолжил тем же размеренным скрипучим голосом:

– Мне необходимо войти в ту тайную комнату и выяснить раз и навсегда, что же в ней находится на самом деле. Иначе призрак никогда от меня не отвяжется. А его присутствие нарушает моё тонкое душевное равновесие, отчего у меня портится сон и начинается несварение желудка. Потому что призраков не бывает. Не должно их быть! Даже родовых.

– Тайная комната? – монах многозначительно переглянулся с Семёном.

– Тайная, – подтвердил граф. – Но вовсе не та, в которую ты когда-то пытался попасть при помощи своих снадобий: та комната сделана лишь для потехи гостей и обмана взломщиков… Дедом сделана. У деда было особое чувство юмора. Своеобразное… И, собственно, не комната то вовсе, а вмурованная в стену обычная дверь, – граф внезапно заперхал, точно едкого дыма глотнул, и только секунды через три Семён сообразил, что Локир смеётся. Смеётся над монахом: лицо отца Вуди пошло красными пятнами, словно его горячими помоями умыли.

– Я всё знаю, что творится в моём замке, – успокоившись, сообщил граф. – У меня везде глаза и уши… Короче – я вызвал тебя для того, чтобы ты открыл зачарованную комнату. Как – твоя проблема. Но сегодня же она должна быть распечатана и предъявлена к осмотру! Мне. Лично.

А теперь, монах, ступай и займись делом. Слуга тебя проводит, – граф взял с карточного столика колокольчик и позвонил в него.