Война на уничтожение - Анатолий Матвиенко Страница 24

– Сверху?

– Да. Не сенситивный.

Значит, изощренный секс, когда партнер видит ауру дамы и находит самые желанные движения, не доступен. То есть Still Loving You у нее иногда будет повторяться с Артемом.

– А я с принцессой познакомился.

– И как?

– Ребенок. Потому никак.

– Значит, мы по-прежнему друг другу иногда нужны. Рассказывай о предупреждении.

Он коротко пересказал историю заговора, умолчав лишь о своем праве на престол. Рано или поздно об этом станет известно. Честнее ей сказать заранее. Какого жениха проворонила, разменявшись на верхнего!

– Надо проверить. Если сплошное вранье, быть может, они его не убивали, а картинка – фотошоп?

– Похищение было правдой. Я просил добыть сведения наверху, он числится в без вести пропавших. А добраться до исполнителей пока не удается.

– Знаешь, если бы не наши авантюры, отцы бы жили себе спокойно, небо коптили. Мой бы никогда не тронулся из Америки.

– Никто не знает, что было бы если бы. За твоего мы отомстили, половину Татарстана сожгли, вторая половинка догорает. За своего только начал выплачивать, спустив Вяземского в сортир. Очередь моих дебиторов сокращается по мере роста их кладбища.

Наутро они разбежались по местам службы, не оговаривая время следующей встречи. Может, через неделю. Или через полгода.

Всеслав вызвал Артема в привычной манере – через пять минут у подъезда вас ждет машина. Тот сложил бумаги и флешки в сейф, поправил форму, новую взамен оставшейся в подлодке, и побежал по лестнице. И снова мелькание предновогодних заснеженных улиц.

– Ты меня напугал.

– Неужели я так ценен для вас, дядя?

– Не так много родственников, спасающих мне жизнь раз в четыре года. Поэтому пока сиди в Москве. Татарву додавим и так.

– Простите, что напоминаю о Болеславе, он поручил мне в свое время готовиться к миссии в Американскую республику, конфисковать обогащенное ядерное топливо.

– Позже, успеется. – Князь отправился к излюбленной карте.

Артем скосил глаза. Там, где недавно чернело пятно от сгоревшего заживо воеводы, блестит ровный паркет, искусственно состаренный в тон остальному полу.

– Смотри сюда. Мы захватили Ор-Капы, то есть Перекоп по-нашему, Керич и восточную часть Крыма до Кефе. Не дожимаем лишь из-за беженцев. Где реки выносят пресную воду, море замерзло. Кефе и Инкерман пока действуют. – Всеслав повернулся к собеседнику: – Хан Гирей заскулил. Просит мира. Готов войти государством в состав Руси, лишь бы оставили в живых его самого и семью да сохранили какую мелкую автономию для Крыма.

Артем глянул на тысячу раз изученные очертания полуострова.

– Я бы соглашался. Урода удавим через полгода, с ним и автономию ликвидируем.

– О как ты заговорил! Мы удавим, мы ликвидируем!

– Дядя, вы же не именины сестры Эрики со мной обсуждаете.

– Правильно. Хотя целых полгода…

– О том, что у Вяземского в истории с мамой рыло в пуху, я много лет знал. Месть не всегда возможна сразу.

– Уговорил. Но есть загвоздка: Гирей поставил непременное условие.

– Я не ослышался? Он еще и условия выдвигает?

– Как говорят наверху, наглость – второе счастье. У него этого счастья полный Бахчисарай. В общем, хан настаивает на твоей и Венцеслава женитьбе на его дочках.

– Охренеть! Простите, ваше высочество. И что кузен?

– Никуда не денется. Наследник должен жертвовать супружеским ложем на благо княжества. Но Гирей знает про сына Ярославны. Он наивно полагает, что на тестя ты руку не подымешь.

– Иначе никак?

– Нет. Он сдаст Крым, смоется в Африку. Конечно, и там его достать не проблема, но в Крыму русские окажутся оккупантами.

Сюрприз для Гюль. Для меня тем более. Артем с тоской глянул на остроугольное пятно Тавриды, ради которого предстоит испортить паспорт.

– Не бери близко к сердцу. Твоя задача сделать ребенка и дождаться упразднения крымской автономии. Потом разводись или заводи гарем по татарским законам. Тем более тебе четвертый десяток пошел. В любом случае остепениться пора.

– Понятно. Опеку над завоеванной территорией собираетесь мне поручить.

– Не Венцеславу же.

– Полагаю, запрет на репатриацию беженцев последует сразу?

– Естественно.

– Тогда не вижу препятствий.

– Отлично.

– Только, дядя, и у меня условие есть. Простите, дерзко выразился. Просьба. Мне нужны парни из оперативных сил СБ, один из них пытался убить меня три с половиной года назад, кличка Чех. Остальные – бойцы из опергруппы, бравшие моего отца.

– Зачем?

– Допрошу. Откровенно признаюсь – не обещаю, что они переживут допрос.

– Жестко стелешь, племянник. Ну да тебе виднее. Фамилии?

– У вас компьютер с неограниченным доступом. Можно?

В списке оказалось аж семнадцать человек во главе с полковником СБ.

– Простите, дядя, он как раз самое значимое лицо после Вяземского. Точно знал подлость и незаконность операции. Плевать, что переведен на техническую работу. Без его ведома похищение на убийство никто бы не поменял.

Всеслав рассмотрел преданную морду служаки, выведенную на монитор.

– Хрен с ним. Тебе их в наручниках, в допросный подвал?

– Так точно.

– Официально нельзя. Значит, нужно организовать спецоперацию. И подвал будет эсбэшный. Нельзя, чтобы в армии про это узнали.

– Спасибо. Когда готовиться к свадьбе?

– Как только лед перекроет пути беженцам или татары кончатся. Скоро.

Так называемую спецоперацию Артем впоследствии не любил вспоминать. Гордиться нечем, но и стыдиться не стоит. Вырезал гнойник из срамного места спецслужб.

Семнадцать смертников доставили в тесный подвал коттеджа, где когда-то командовал Демченко. Капитан много раз ночевал в этом доме, но мрачную камеру шесть на восемь метров, в которой висели прикованные к стенам мужчины, увидел впервые.

Его узнал лишь Чех. Остальные вспомнили фотографии человека, о котором Вяземский предупреждал, что он может помешать операции.

Артем не стал мучить их заклятиями и пытками.

– Господа, я убью вас в течение ближайшего часа. От вас зависит, насколько позорна и неприятна будет ваша смерть. Я – племянник князя граф Ярослав Милославский. Ваши жизни подарены мне.

Разряд чистой энергии снес голову Чеху.

– Это пример совершенно немучительной, гуманной гибели. Прошу посмотреть на фотографию моего отца, которого вы выкрали из верхней Москвы. Я только спрашиваю и магически проверяю вашу правдивость. За правильный ответ вы умираете в конце списка и без мучений. Первый вопрос к вам, господин полковник. Кто, когда и зачем приказал вам организовать похищение?