Прейскурант на победу - Валерий Самохин Страница 24

– А если установить…

Денис оборвал себя на полуслове. Технологию следующего столетия, пришедшую на ум, разглашать не стоило.

* * *

Москва. 18 июля. 1897 год. Страстной бульвар. Екатерининская больница

Бородатый мужик с перебинтованной головой и багрово-фиолетовыми отеками вокруг узких щелочек глаз говорил с трудом. Чтобы расслышать едва слышную речь, приходилось наклоняться к изголовью больничной кровати.

– Уголовники это были, ваше превосходительство. Никакие не анархисты.

Любой чиновник высокого ранга ассоциировался у него с генеральским чином. Мартынов нахмурился: в первоначальную версию следствия, где фигурировали подпольщики, это не укладывалось.

– Почему ты решил, что это были уголовники?

– Да я на них, ваше высокоблагородие, насмотрелся у себя в Сибири. У нас там ссыльных много было…

Свидетель закашлялся и потянулся за стаканом с водой, стоящим на прикроватной тумбочке. Сделав шумный глоток, он продолжил:

– Разные попадались: и уголовные, и политические. У меня глаз наметанный, не сумлевайтесь.

Шеф московской охранки задумался – дело нравилось ему все меньше и меньше. Во-первых, сам факт того, что похитители передвинули переговоры на неделю, настораживал. Киднепинг, перебравшись через океан, еще не получил широкого распространения в отечественном уголовном мире, но некоторый опыт у охранного отделения уже был.

Время в данном случае работало против налетчиков: полицейский розыск в любой момент мог потянуть за ниточку. Бесследных преступлений не бывает – эту азбучную истину знала каждая из противоборствующих сторон.

Во-вторых, попытка замаскировать уголовное преступление политической окраской в практике воровского мира встречалась крайне редко. И, в-третьих, многолетний опыт сыскаря и безошибочная интуиция подсказывали начальнику московской жандармской охранки, что дело не так просто, как выглядит на первый взгляд. Была в нем какая-то каверза.

Единственным положительным моментом было то, что осведомительная сеть отделения среди уголовной братии была намного обширней, чем в политическом подполье.

– Ну, а описать ты их сможешь? – вмешался в допрос Денис.

– Ну а что их описывать, ваше высокородие? – пожал плечами кучер, тут же поморщившись от боли. – Люди как люди. Голова, две руки, две ноги.

– Одеты были во что? Может быть, шрамы у них имелись? Родинки приметные, татуировки?

Подключившийся к процессу заместитель по розыску спрашивал медленно и отчетливо, давая возможность свидетелю обдумать каждый вопрос.

– Да не упомню я ничего, господин хороший, – смущенно ответил кучер. – Как по голове шандарахнули, всю памятку и отшибло.

Больше ничего интересного добиться не удалось. В задумчивом молчании покинув госпиталь, разговор возобновили на свежем воздухе – в тенистой аллее прилегающего переулка.

– Какие следующие действия планируете, Константин Петрович?

Денис задал вопрос ровным, холодным тоном, стараясь не выказать ни словом, ни жестом своего неприязненного отношения.

– Позвольте мне, господин Черников, самому отвечать за свои дальнейшие шаги! Перед вами я больше отчитываться не намерен-с!

Раздражение, копившееся весь день у жандармского подполковника, наконец-то вырвалось наружу. Стоявший рядом коллежский асессор с безучастным видом наблюдал за стайкой синиц, словно происходящее не имело к нему никакого отношения.

– А теперь послушайте меня, господин начальник охранного отделения. Если вы выйдете нас след преступников и решите произвести захват, не поставив при этом меня в известность, то я вам настоятельно советую этого не делать. И если с головы Юлии упадет хоть малейший волосок, то у вас, подполковник, появится личный враг.

Жесткие зеленые глаза внезапно потемнели, и от этого резко похолодевшего взгляда подполковнику сделалось неуютно. Битому полицейскому волкодаву, в молодости не раз бравшему в одиночку вооруженных налетчиков, почему-то не захотелось иметь среди личных врагов молодого человека. Наплевательски относившийся к угрозам в свой адрес со стороны уголовных и политических элементов, подполковник почувствовал, что это – не угроза. Это обещание, которое господин Черников непременно исполнит.

Поэтому, молча кивнув головой, он направился к своему экипажу, поджидавшему у конца аллеи.

* * *

Денис постоял несколько минут, раздумывая, куда двинуться дальше. В гостиницу, где он поселил свою боевую группу, смысла идти не было – слишком малый объем информации не предполагал пока никаких активных действий.

Ерофеев, отправленный в свободный поиск, обещал вернуться ближе к вечеру. Город для него был чужой, и собственных осведомителей здесь он не имел. Чтобы начать расследование, отставной пристав решил пробежаться по старым друзьям из полицейского сыска.

Решив, что стоит в спокойной обстановке еще раз расспросить Павла Михайловича, молодой человек свистнул проезжавшего мимо извозчика и направился на Малую Никитскую. В особняке на диванном столике роскошного вестибюля лежала срочная депеша, подписанная верным помощником. Текст телеграммы был лаконичен: «На банк началась атака».

Империя нанесла ответный удар.