Последний жрец богини Лу. Том I - Александр Якубович Страница 24

Крестьяне же, которые попадали в положение холопов за долги, жили в собственных поселениях и управлялись напрямую людьми барона, так что из круговорота вольного людского ресурса были исключены.

Переселяться внутри баронства между деревнями свободным крестьянам не возбранялось, если получить соответствующую грамоту у старосты или городского головы. В некоторых случаях барон мог даже официально отпустить своего подданного на земли другого барона, герцога или графа, если тот не имел стратегической ценности для хозяйства, иначе нужно было платит выкупные за документы. Однако это не мешало вольным, в основной своей массе, гражданам Клерии перемещаться по всей стране.

Единственное, чему не мог препятствовать барон или другой аристократ — переходу подданного в статус королевского, то есть переселения на земли, прямо подконтрольные королю Клерии. Однако, зная аппетиты двора и то, что налоги там были даже выше, чем в некоторых баронствах, люди делали это не слишком часто.

Растянувшись на своем лежаке с матрасом, набитым свежей соломой, я вдруг понял, как скучаю по дому.

Скучаю по Москве, своей простой работе, сериалам, пивку после смен и редким встречам с друзьями в баре. Даже по трясучим маршруткам, которые курсировали по Шоссе Энтузиастов и несли меня к рабочему месту или, наоборот, в сторону съемной комнаты, я тоже скучал. К горлу подкатил предательский ком, который я еле-еле отогнал. Сейчас бы еще полежать, поплакать над своей тяжелой долей — вот это я понимаю, грамотное решение.

В целом, моя жизнь на новом месте, за вычетом деталей, складывалась более-менее стройно. У меня были определенные навыки, которые имели применение в этом мире, у меня была и цель — освободиться от рабского ошейника и перестать зависеть от настроения Лу. Да, ради этого придется помощь неизвестной богине построить храм и найти ей жреца, но после этого — все, умываю руки и ухожу в закат.

Может, переберусь на запад, на юго-западное побережье Токонской Империи или в район внутреннего залива, который в народе называли Морской Плетью — длинное узкое морское пространство, которое рассекало плоть земли и почти на треть протяженности континента врезалось в сушу. Климат там, по рассказам, был очень мягкий, а море — теплым. Там велась активная морская и сухопутная торговля, так что места были развитые и обжитые. Нахождение же почти в самом центре империи ограждало регион Морской Плети или, если официально, залива Апахабас — по названию главного портового города и одновременно столицы Империи, которая разместилась в самой верхней точке Плети — от военного вторжения восточных соседей.

Предаваясь таким вот невеселым думам, я задремал. Разбудил меня Илий — пришло время ужина. Ринта уже закрыла свой магазин и накрыла на большой стол позади прилавка, где днем стояли корзины с товаром на продажу. Мы с Илием помогли вытащить из-под стола пыльные лавки, которые быстро привели в порядок, а совсем скоро к нам присоединилась и Лу.

Готовила Ринта намного лучше, чем Зора, наша прошлая хозяйка. Чувствовалось, что кулинарией женщина зарабатывает на жизнь, так что все было выполнено очень профессионально и вкусно, хоть в начале лета выбор продуктов был невелик.

На следующий день я отправился на разведку в управу верхнего города на тему места счетовода. Сначала меня даже не хотели слушать, но после демонстрации рекомендаций сердонского головы, баронский чиновник, толстый мужик непонятного возраста, все же оттаял. Оказывается, голова только на днях был с поклоном у барона, отправившись в путь на лошади сразу же после праздника Лета. Там он не только сообщил о новых цифрах, которые нам с Лу удалось выудить из управских записей за последние пять лет, но даже не поленился притащить сделанную нами амбарную книгу в подтверждение своих слов.

Не знаю, впечатлился ли барон Тиббот моей работой, но его счетоводы — точно были в шоке. Хотя бы судя по тому, с каким подозрением на меня нет-нет, да и поглядывал мужик, я понял, что сначала голове даже не проверили. Почти уверен, местные счетоводы только что на зуб не пробовали новую амбарную книгу сердонского головы, пытаясь найти хоть одну серьезную ошибку. К сожалению или к счастью, там не было даже клякс и исправлений: Лу всегда писала набело, чисто и без ошибок. Так что счетоводы барона остались с носом.

Работа для меня была, причем такого же характера, как и в Сердоне. Среди чиновников Амера Тиббота дураки и казнокрады долго не жили, так что, превозмогая цеховую зависть к моим успехам на ниве бухучета, мужик предложил мне повторить сердонский подвиг уже с баронскими бумагами и дощечками.

Оказалось, что разговор я вел со вторым управляющим, то есть третьим человеком в управе после мэра Трейла и самого барона Тиббота.

На работу я согласился, с условием, что со мной будет моя помощница-писарь и, по возможности, другие члены мытарской братии барона окажут мне всяческое содействие.

Я не стал чрезмерно набивать себе цену и прямо сказал управляющему, которого звали Михиус, что на работу, проделанную в Сердоне, у меня ушел полный месяц напряженного труда и разгребание баронского учета может затянуться минимум до зимы, а то и вовсе никогда не закончится, если мне не помогут. В процессе я еще демонстративно помялся, изображая из себя человека, означенного самим Софом — то есть оторванным от реальности застенчивым заучкой, типичным ботаном из моего мира.

После признания того, что я не сын Мудрого Софа во плоти и, конечно же, не смогу справиться с работой в адекватные сроки без помощи самого господина Михиуса и его подчиненных, мужчина окончательно успокоился и понял, что каких-то карьерных амбиций у меня нет. Его догадку я подтвердил долгим и нудным рассказом о том, как именно мы нашли столь крупную недостачу в отчетах Сердона и как мы все это считали. Уже где-то к середине взгляд Михиуса расфокусировался, то есть он банально перестал меня слушать, но я продолжал грузить толстяка все новыми и новыми деталями, вворачивая научные термины из своего мира.

Когда Михиус окончательно поплыл, я понял, что пришло время подсекать.

— Уважаемый господин Михиус, как вы понимаете, работа была проделана очень большая, сложная и в максимально короткий срок, за которую сердонский голова щедро заплатил. Так что я бы попросил вас о жаловании в пятьдесят серебряных в неделю для того, чтобы я мог не думать о быте во время жизни в столь процветающем городе под управлением нашего, несомненно, прекрасного и разумного барона Тиббота, — выдал я как на духу.

Было видно, что момент я выбрал идеальный. Уже заскучавший и потерявший бдительность за моими бесконечными рассказами управляющий, только крякнул.

— И еще двадцать пять серебром для моей помощницы и писаря, которая и оформила мои подсчеты в столь прекрасную амбарную книгу, — добил я ценником на услуги Лу управа.

Ох, что началось, что началось, граждане-товарищи! Мы торговались за каждый кло! Не зря управ был опытным мытарем, а я — продаваном в сети мобильного оператора. Мы бились с ним над каждым медяком, над каждым аспектом работы. На каждый мой аргумент управляющий находил два против, но я стоял, как скала.